«​Хотелось бы, чтобы это было общечеловеческое высказывание»​

Фото Павла Колядина, belpressa.ru

Она основана на реальной биографии знаменитой писательницы Хелен Келлер. Хелен стала первой слепоглухонемой американской писательницей благодаря учительнице Энн Салливан, которую играет Бгавина. С её помощью Хелен смогла общаться с окружающим миром и достичь невероятного успеха в будущем. Спектакль рассказывает о первой встрече Хелен Келлер и Энн Салливан и о трудном пути девочки, лишённой слуха, голоса и зрения.

Мы поговорили с Оксаной Бгавиной, которой исполнилось 50 лет, о ...

... об актуальности пьесы в современной России

— Мне кажется эта пьеса всегда будет современна. И дело даже не в недостатках слепоглухонемой девочки, а в общечеловеческой истории о добре, о свете. Тянись к свету, тянись к добру, добивайся, добивайся и никогда не останавливайся.

Мне кажется, [после начала «спецоперации» эта пьеса стала более актуальной] да. Просто страшные вещи происходят. Печаль большая. Печаль большая, думаю, у всех. И вся эта жизнь вызывает агрессию, жестокость. Брат идёт на брата — как говорится. Это боль. Большая всей страны. А спектакль делает территорию добра больше. Люди выходят заплаканные, добрее, открытее. У них как-то открываются какие-то вещи. Как это ни пафосно, но как-то хотелось бы сделать мир добрее. Территорию добра расширить. Но столько агрессии, хочется, чтобы хотя бы на это время люди стали светлее. Просто хотелось бы в свой юбилей, чтобы это был не просто какой-то развлекательный спектакль или комедийное что-то, хотелось бы, чтобы это было общечеловеческое высказывание. Это именно тот материал, который даёт возможность сделать территорию добра в мире гораздо больше.

Фото Павла Колядина, belpressa.ru

Сейчас такие истории о добре, о любви, о человечности, они дорогого стоят. Мне показалось, что это важно. Такая вот простая история про людей и для людей. Так, чтобы всё сошлось: и режиссёр, и название пьесы, и партнёры — это большая редкость. Мне кажется, что у нас сложилась очень хорошая команда, и мы друг за друга держимся. Мы действительно стали за это время с семьёй, и это во многом благодаря нашему режиссёру. Юрий Владимирович [Маковский] — и человек очень глубокий, и режиссёр очень профессиональный. Очень чуткий и внимательный ко всем, не только ко мне.

... о бенефисе

— Вообще, очень здорово, когда совпадает спектакль и день рождения — это самый большой подарок. Сидеть где-то в ресторане — это абсолютно не моя история. Моя история здесь. И когда это совпадает — это просто здорово. У меня пять спектаклей подряд — пять-ноль — 50 лет. Сейчас пост и, наверное, так Богу было угодно, чтобы столько было спектаклей, не я же их планировала. Хочется, чтобы пятый спектакль в мой бенефис прошёл лучше [остальных]. Придут приглашённые на день рождения — какой-то сильной октавой хочется отметить. Я об этом думаю — о качестве. Чтобы не замоторить, чтобы это всё равно была живая ткань спектакля — здесь, сегодня и сейчас. Как учили.

На сцене ты находишься как бы в другом пространстве абсолютно. Это какое-то ощущение кайфа, полёта, радости, счастья. Когда слышишь дыхание зала, когда видишь партнёра, и в принципе это же выдумано всё, это же игра, по большому счёту, это же фантазия, это же всё вымысел... И мы в это играем. Это как затянувшееся детство. И чем дольше сохраняешь эту веру в детскость, тем ты больше артист. Если веришь в то, что происходит.

Фото Павла Колядина, belpressa.ru

Есть очень много точек соприкосновения и совпадения меня и моей героини. Не знаю, настолько ли я упорная, как Энни Салливан. Это скорее идеал такой. Наверное, во мне такой силы духа... я вот не знаю, есть ли столько. Но желание сделать мир добрее — в этом мы совпадаем с ней. Я, мне кажется, не настолько груба и не настолько вспыльчива, как моя героиня. Хотя это мне тоже свойственно.

Хелен Келлер — девочку, которая слепоглухонемая — играет моя вчерашняя студентка [Дарья Купавцева]. Это у неё дебют. И у Димы [Гурко] — Джеймса — дебют, но у него роль поменьше по объёму. Вот такое стечение обстоятельств: и бенефис у меня, и мастер рядом, и главная роль у ученицы. Она очень точно на неё ложится. Это, я считаю, для неё и для спектакля счастливый билет.

... о работе над материалом

— Мы очень много провели редакций [пьесы], она переводная, и мы адаптировали её именно к живому разговору. Переводчик же переводит мысль, а мы сделали так, чтобы это близко было к русскому языку по разговорным манерам. Мы очень многое сократили: там есть очень большая сцена в начале, где девочка слепнет, очень много сцен, где Энни преследуют видения из приюта. Вот этот весь мрак из нашего спектакля убран. У некоторых [в других постановках] он сохранён.

Каждая актриса, каждый театр и режиссёр рассказывают свою историю и каждый видит её по-своему. У нас своя история. На мой взгляд, сам материал шикарный. Но тут есть опасность уйти в патологию. Это может быть просто нелицеприятно видеть — ну, что такое инвалид на сцене? Важно в этом соблюсти меру и ещё найти в этом юмор и трогательность — мы работали над этим.

Фото Павла Колядина, belpressa.ru

Я очень созвучна с нашим режиссёром здесь. Мне кажется, мы тут на одном языке разговаривали. Такой спектакль даётся только в любви. Это уже третий спектакль [Юрия Маковского, в котором я играю]. И не зря же я попросила, чтобы именно Юрий Владимирович сделал мне бенефисный спектакль — с ним всегда интересно работать. Но тут был какой-то особый случай, когда фанатели практически все: и те, кто за кулисами, и помощник режиссёра, и даже те, кто не выходит на сцену, а раздаёт реквизит. Как-то все были нацелены на результат, и у меня такая большая благодарность всем.

... о сложностях и радостях

— Спектакль вообще сложный. И физических сил он требует, и эмоциональных затрат, и внутренней напряжённости, собранности. Тут очень много импровизации, много живого. Он каждый раз будет разный.

Самая сложная [сцена] — это, конечно, сцена во втором акте, когда учительница пытается добиться от девочки результатов. Когда учительница Энни Салливан становится в тупик, и вроде бы девочка всё говорит и повторяет, но не происходит самого главного — она не понимает. Как правило, понимание случается в самый неожиданный момент. Так прописано и в пьесе: «Ну я не знаю, может, через миллион и одно слово она поймёт». Это случается в самый неожиданный момент: раз — и девочка начинает понимать значение слов. Это, конечно, дорогого стоит.

Фото Павла Колядина, belpressa.ru

Мне нравится, что в этой всей сложной, драматичной и очень глубокой такой истории всё разбавлено юмором. Версий [спектакля] очень много — он идёт практически во всех театрах страны. Но, мне кажется, наш спектакль дорог именно тем, что у нас очень много юмора. Сегодня был первый зритель, и мы слышали, что была реакция. Нам это было очень дорого.

Ну никто, наверное, не играл учительницу Энни Салливан в джинсовом комбинезоне. Я думаю, что в этом её уникальность. Обычно она такая вся в корсете затянутом, длинном платье, вся такая леди. А вот у меня — тут тебе и по морде дали, и кашей облили, и в общем вот такой бенефис в костюме Робокопа. Я же приехала работать, поэтому в рабочем бегаю.