На гастролях белгородского театра Чацкий сбежал со сцены через зрительный зал

Гастроли Белгородского государственного академического театра драмы имени М.С.Щепкина начались достойно – с классического прочтения бессмертного творения А.С. Грибоедова «Горе от ума» - и с аншлагом. Более того, зритель насладился Грибоедовым «в квадрате»: музыкальным рефреном к спектаклю звучал знаменитый грибоедовский вальс.

В то время,  как в Сыктывкаре заместитель директора театра драмы имени В. Савина вместе с руководителем белгородского театра Виталием Слободчуком открывали «параллельные» гастроли и обменивались подарками, на сцене в Белгороде то же самое делал директор театра Коми  Михаил Матвеев. «Только ваши там в шортах бегают: у нас сейчас плюс двадцать пять», - заметил белгородский гость. Он напомнил завет легендарного театрального режиссера 20-го века, имя которого носит театр:  «Священнодействуй или убирайся вон!»

Наконец старт гастролям был дан. Знакомые со школьной скамьи монологи Чацкого звучали большей частью скороговоркой: экспрессивный гордец в исполнении Игоря Ткачёва первое время «приучал» к себе пристрастного зрителя: в антракте кое-кто признавался, что «устал от истерики и скороговорки» главного героя. С одинаковым напором звучали его речи, обращенные к Софье, ее отцу и Молчалину. «Абсолютно на своем месте» показался публике Фамусов: народный артист РФ Виталий Стариков на деле показал, что значит опыт игры на сцене, накопленный десятилетиями. Убедительный, размеренный, саркастичный и хлопотливо оберегающий дочь от посягательств нежелательных женихов, Фамусов утверждал зал в незыблемости порядков патриархального московского света. Чацкий же с порога изливал желчь на его обитателей, будто торопясь разделаться с тяжеловесными монологами первого акта. Хорош был несгибаемый Скалозуб, не замечаемую в школе сторону игривого франта от армии которого мастерски изобразил заслуженный артист России Виталий Бгавин.

Подлая натура «умеренного и аккуратного» Молчалина, предающего влюбленную в него хозяйскую дочь, сквозила во всем его облике – от обтягивающих панталон до прилизанной прически, увенчанной претенциозным хохолком. Дмитрий Гарнов в образе Молчалина и молчал красноречиво, и приударял за горничной убедительно.

Во втором действии Чацкий-Ткачёв будто решил наверстать упущенные в первом акте симпатии зала. Больше слушающий, предчувствующий грядущую драму и наговор любимой, объявившей его сумасшедшим, он становится ближе зрителю. А когда с финальным возгласом «Карету мне, карету!» перед враждебной шеренгой «мучителей» он покидал сцену, пройдя через весь зал, публика устроила ему овацию. Чтобы дать Фамусову поставить точку, Молчалин даже должен был подать залу знак замолчать секретарской папкой.

Сцены бала – вот где режиссер дал труппе проявиться в тонком юморе пушкинского современника. Блистали дочери княгини Тугоуховской в одинаковых платьях и Хрюмины, бабушка и внучка, потешно скакал по сцене «плут и вор» Загорецкий, сплетничали Г.N и Г. D. Владычица бала, своевольная и властная свояченица Фамусова Хлёстова выносила вердикты, Горич скорбел о неудачной женитьбе. Аплодисменты заслужил юркий Репетилов – «Шумим, братец, шумим»…

Вторые после бегства Чацкого овации, стоя, зал устроил белгородчанам на финальных поклонах. Покидая театр, поклонники договаривались встретиться 18 сентября на философском трагифарсе «Куклы» по пьесе Х. Грау. В 10 часов утра зрителями белгородского театра станут дети: труппа даст сказку «По зеленым холмам океана».