Личное дело Виталия Старикова

Фото из архива БГАДТ имени М.С. Щепкина

А благодаря постоянному участию Виталия Старикова в программах и акциях Фонда Андрея Первозванного и Центра ««Национальная слава России»« каждый год в Светлое Христово Воскресение Благодатный огонь прибывает со Святой земли на святое Белогорье...

Его творческая судьба и общественная деятельность настолько тесно связаны с Белгородской областью, что совпадение личной юбилейной даты и даты образования области кажется вовсе не случайным. Однако место рождения и место жизни Виталия Старикова разделяют сотни километров – детство и юность его прошли в городе Железноводске Ставропольского края. Именно там воспитанник театральной студии Дома культуры медработников впервые вышел на сцену. Руководитель любительского коллектива Галина Касьянова ставила с ребятнёй спектакли, которые показывали в санаториях и домах отдыха, а потом на вырученные деньги возила юных артистов в Москву и Ленинград. Представляете, что для мальчишек и девчонок из провинции значило побывать на спектаклях МХАТа, БДТ, увидеть легендарного руководителя Московского театра кукол Сергея Образцова, который лично провёл для них экскурсию по музею, рассказывал о спектаклях и куклах, а потом пригласил на представление?

По совету Галины Николаевны Виталий Стариков поступил в Саратовское театральное училище. Сколько шишек довелось получить ему поначалу от педагогов старой театральной школы за свой ставропольский говорок! Чтобы соответствовать требованиям строгих наставников, студент Стариков брал словарь, переписывал из него слова в транскрипции, расставлял ударения и помногу раз повторял каждое вслух! И через год педагог по речи одобрительно сказала ему: «Ну, детунь, испра-авил, испра-авил!» Интерес к художественной декламации и дикторскому искусству возник, по признанию Виталия Старикова, именно тогда – в мучительном преодолении собственного несовершенства.

В труппе Белгородского драматического театра он появился в середине 1970-х и сразу же оказался занятым в главных ролях многих спектаклей репертуара. Этапной работой того времени стала для молодого артиста роль Сергея в «Леди Макбет Мценского уезда». По отзывам таллинских газет (щепкинцы гастролировали в Эстонии в 1980 году), роль Сергея «была сделана молодым Виталием Стариковым, что называется, с душой и кровью».

Казалось бы, всё складывалось успешно и гладко. Но в начале 1980-х Виталий Стариков уходит из театра.

«Просто мне стало скучно, – вспоминает Виталий Алексеевич. – Когда в зале на спектакле находится 50 человек, это, знаете ли, противно. Когда режиссёр ничего не даёт молодым артистам в профессиональном плане, когда не получаешь удовольствия даже от большой роли, это неинтересно».

В этот момент и помогла параллельная – дикторская – профессия. На белгородское радио Стариков пришёл сразу же, как поступил в труппу театра. Виталий Алексеевич до сих пор с улыбкой вспоминает свой радиодебют, когда он дрожал перед микрофоном, а ведущая эфира Валентина Шаталова, успокаивая, держала его за руку и приговаривала: «Тихо-тихо, сиди...» Осваивать новую профессию было невероятно интересно! И после увольнения из театра Виталий Стариков уезжает в Ростов, работает на местной телестудии диктором, заочно учится на филологическом факультете Ростовского государственного университета и занимается в Институте Всесоюзного радио и Центрального телевидения у прославленных дикторов Советского Союза – Игоря Кириллова, Евгения Кочергина, Веры Шебеко, Анны Шатиловой.

«Евгений Кочергин приводил меня в студию программы «Время», ставил стул возле себя, и я сидел не в кадре, но буквально в двух метрах от ведущих, наблюдая, как они работают, – рассказывает Виталий Стариков. – Вера Шебеко, читая новость с листа, так выстраивала логику, что, казалось, будто она выдаёт огромную информацию на одном дыхании. Это мастерство великое!»

В театр Виталий Стариков вернётся через несколько лет, когда режиссёр Владимир Казначеев скажет ему: «Хватит. Поездил – возвращайся», когда сам ощутит острую тоску по сцене и страх потерять её навсегда.

Вспоминая роли артиста конца 1980-х – начала 1990-х (Лопахин в «Вишнёвом саде», Ивен в «Страстях под вязами», Рабачёв в «Светит да не греет», Митчел в «Трамвае «Желание»), невозможно не заметить, что в решении столь разных характеров Виталию Старикову удалось найти общую психологическую доминанту, прожить драму «мягкого человека», вовлечённого в жестокий круговорот жизни и вынужденного вопреки своей природе поступать жёстко с теми, кто дорог. Позже у Старикова появятся заглавные роли в спектаклях  режиссёра Юрия Чернышёва «Князь Серебряный», «Тристан и Изольда», «Царь Фёдор Иоаннович», где прозвучат очень важные в перспективе актёрской биографии Старикова темы нравственной победы человека в трагических обстоятельствах, величия любви и человечности. Они найдут своё продолжение и в спектаклях режиссёра Анатолия Морозова «Месяц в деревне» и «Три сестры», где русские дворяне, интеллигенты, умницы Ракитин и Вершинин обречены были любить, страдать и отказаться от своего счастья. Потому что для обоих существует кодекс чести, понятие греха, и, несмотря на всю страсть, они вынуждены себя останавливать, сдерживать, жертвовать.

Тема духовного пути человека совершенно по-разному интерпретировалась артистом в ролях князя Владимира («Креститель») и короля Генри («Лев зимой»). Если в «Крестителе» она раскрывается через возрождение личности, одоление стихии в самом себе, укрощение внутреннего зверя Христовой любовью, то в «Льве...», напротив, этот зверь съедает душу человека, всю жизнь жившего для себя, в своё удовольствие, предавшего любовь, лишившего себя любви, а значит, и Бога.

«Мне, как человеку православному, в каждой роли важно найти свой монолог, в котором утверждались бы важные для меня нравственные ценности, – говорит Виталий Стариков. – Ведь если актёр выходит на сцену, он играет не только то, что было в X, XII или XIX веках, а то, что волнует его сегодня. В любом случае выходит-то на сцену не князь Владимир, не король Генри, не Ракитин или Вершинин, а Стариков. И говорит через своих героев, через предлагаемые обстоятельства о своих болях и тревогах. О себе».

Глубоко личным высказыванием актёра и человека Виталия Старикова стала роль Несчастливцева в спектакле «Лес» в постановке Бориса Морозова. Не идеализируя своего героя, Старикову удалось создать образ живой, обаятельный, очень чётко и точно акцентировать главное в характере нищего актёра чувство человеческой и профессиональной чести. С каким спокойным достоинством на презрительную реплику «Комедиант!» он отвечал: «Что такого, что я актёр?» Как твёрдо, резко ставил на место богатого барина, простодушно предложившего Несчастливцеву погостить в его имении и поразвлекать заодно! Насколько ярко и ясно давал понять артист Стариков одиночество артиста Несчастливцева, его чуждость «лесу» и трагическое осознание невозможности изменить жизнь искусством!

Человек во власти обстоятельств, но имеющий волю быть выше или ниже их – эта актёрская тема звучит и в партитуре роли Ивана Прибышева из другого спектакля Бориса Морозова – «Заворожённое семейство». Отец взрослой дочери и сына-подростка, заворожённых идеями «новых» людей, в исполнении Виталия Старикова не просто наивен, простодушен и «сам обманываться рад». Нет! Зритель понимает – перед ним человек умный, сильный, волевой, но растерявшийся в новых «предлагаемых обстоятельствах» жизни. К тому же, на свою беду, Прибышев, каким его играет В. Стариков, не лишён рефлексии, русского интеллигентского комплекса вечной вины, стремления всех и вся понять и оправдать. За окнами бушует общественный прогресс – значит, стыдно оставаться в его арьергарде. А что при этом рушится дом и гибнет семья – значит, так надо: искупить, пострадать, кару принять. Но всё очень логично в характере персонажа объясняет финал спектакля, когда Прибышев освобождается от сковывающего его волю и разум наваждения и предстаёт полноправным хозяином, отцом и мужем. Роль Старикова в спектакле по ранней пьесе Льва Толстого – пророческой и, увы, поныне актуальной – была отмечена за артистизм в воплощении русского характера на фестивале «Театральный Олимп» в Сочи (2011 г.) и Золотым дипломом театрального форума «Золотой витязь» в Москве (2012 г.).

Личностное отношение к своим героям, взгляд на события пьесы сквозь призму сегодняшнего дня делают актёрские работы Виталия Старикова неожиданными и неоднозначными. Так, в его исполнении Гаев («Вишнёвый сад» в постановке Б. Морозова) с самого начала понимает, что сад будет продан за долги, знает цену своей пустоцветной жизни и шлейфу аромата пачулей, оставляемому сестрой. И прячет Леонид Андреевич горечь этого понимания и знания в спасительной самоиронии, в вышучивании других, в дурацком бильярдном жаргоне и нарочитых высокопарностях. Подвальный философ-скептик Сатин в спектакле «На дне» режиссёра В. Беляковича свои пафосные монологи бросает в зал с явной сниженно-ироничной интонацией, несмотря на правильность и красивость чеканных, звучных фраз. Не потому ли, что подобных трескучих фраз о величии свободного человека сам актёр столько раз слышал на своём веку как от витий с официальных трибун, так и с улиц и площадей?!

...Чтобы говорить со зрителем о волнующих проблемах, мало одного лишь владения приёмами актёрского ремесла. Нужен опыт жизни, опыт духовного осмысления её, опыт общения с самыми разными людьми. Виталию Старикову в этом смысле повезло: профессия тележурналиста подарила ему возможность встреч с людьми искусства, религиозными деятелями, военными, медиками, тружениками моря (за участие в медико-просветительских экспедициях «Рубежи России» на Сахалине и Курильских островах наш земляк удостоен звания почётного гражданина острова Шикотан). Эти жизненные и профессиональные впечатления, безусловно, обогатили актёрскую копилку Виталия Старикова. Наверное, белгородский зритель с таким интересом ждёт и каждой новой работы народного артиста потому, что всегда чувствует за словами сыгранных им классиков и современников личное отношение, личное дело Виталия Старикова.