Поверим старине Шекспиру… (У.Шекспир. "Двенадцатая ночь")

Белгородский театр давно мечтал о постановке шекспировской "Двенадцатой ночи", признался перед премьерой директор БГАДТ имени Щепкина В. И. Слободчук. Однако реализация идеи годами отодвигалась и отодвигалась, превращаясь в почти несбыточную мечту…

И вот греза стала реальностью – для постановки самой жизнерадостной пьесы Шекспира руководство театра пригласило режиссера Сергея Стеблюка и уже знакомого белгородцам художника-постановщика А. Климова.

Казалось бы, комедиям Шекспира сегодня уже непросто увлечь зрителя, пресыщенного детективами и сериалами с их умопомрачительными страстями и закрученными сюжетами. И однако театры мира продолжают ставить их спустя 400 лет! Выразительный язык, то поэтичный, то пересыпанный остротами, комические типажи, благодатные для проявления актерских талантов, буря эмоций, быстрая смена ситуаций и положений… А если прибавить ко всему режиссерскую фантазию и удачное сценографическое решение, может получиться яркое художественное полотно.

Художник-постановщик Андрей Климов придумал для спектакля простую по структуре и очень удобную декорацию. Движением поворотного круга дворец графини Оливии сменяет на сцене замок герцога Орсино или каменистую улочку южного города… На суперзанавесе – интригующий образ приморского города с выжженными солнцем башнями белой крепости, нереальное кобальтовое небо исчерчено крыльями чаек…

Город-мираж, ибо страны Иллирии, придуманной Шекспиром, на свете нет. В костюмах персонажей и декорациях намеренно перемешаны элементы средиземноморских культур – греческой, турецкой, итальянской. Зрители с восхищением любуются, как по ходу действия сверкающий над сценой круг – "дневное светило" – превращается в луну, а раскаленное южное небо на полотняном заднике меняет окраску от абрикосового до пурпурного или ультрамаринового…

Увы, выразительное художественное решение не поддерживается интересным режиссерским. Складывается впечатление, что главная задача постановки – добросовестное воспроизведение шекспировского текста. Режиссера в спектакле не заметно – разве что причислить к его "заслугам" некоторую выхолощенность ролей?

Любопытная актерская задача предстояла, например, Оксане Бгавиной, чья героиня Виола, чтобы поступить на службу к герцогу Орсино, вынуждена изображать из себя юношу. Дуализм роли предоставляет много возможностей для импровизации, комических моментов: ведь сквозь нарочитую задиристость и молодечество "юноши" против воли рвутся наружу природные женские качества и тайная влюбленность в своего господина. А какую анекдотическую ситуацию создает внезапно вспыхнувшая к Виоле-Цезарио страсть графини Оливии (артистка Э. Ткачева)! Однако комизм возникающих положений в постановке С. Стеблюка не отрабатывается, нам просто предлагают "поверить Шекспиру на слово".

Очень необычна, даже неузнаваема в роли Оливии Эвелина Ткачева. Перо не поднимается критиковать ее за излишне романтическую трактовку этой, в общем-то, волевой и решительной героини, разумно управляющей домом и держащей в страхе лакеев. И вот почему. До сих пор режиссеры "видели" эту актрису исключительно в характерных ролях, с которыми она справлялась блестяще. Но красавица Оливия показала (а мы, зрители, в этом и не сомневались), что Эвелине Ткачевой по плечу и другие героини…

Совершенно потерян спектаклем замечательный образ домашнего ханжи и честолюбца, напыщенного дворецкого Мальволио (артист А. Зотов), "обучающего свою тень хорошим манерам". Сколько поколений зрителей благодаря телевизионному фильму хохотали над желтыми чулками незадачливого любовника, разыгранного компанией сэра Тоби (артист И. Ткачев)! В постановке Сергея Стеблюка этот эпизод не кажется смешным, как, впрочем, и весь спектакль. Режиссер словно предоставил нам наслаждаться сказочным сюжетом и дивными костюмами, но… ведь Шекспир не автор для детских утренников!

Сказать откровенно, было жаль нашу театральную молодежь, много раз благодаря замечательным постановщикам (Б. Морозову, М. Макееву, А. Огареву, В. Данцигеру, А. Гирбе) уже показавшую свой богатый творческий потенциал. Все, что могут, делают в спектакле очень профессионально выросшие за последние годы И. Ткачев (сэр Тоби Белч), И. Нарожный (Фабиан) и новичок, уже доказавший свою разноплановость, – С. Пименов (шут Фесте).

Но обидно за погашенную в спектакле "искру" Оксаны Бгавиной, за предложенный Андрею Зотову скучный рисунок роли Мальволио.

Обидно за одаренного актера Андрея Манохина, который из спектакля в спектакль тиражирует один понравившийся публике (и режиссерам?) типаж накрашенного, комикующего существа неопределенного пола.

Обидно за начинающего Д. Гарнова, чей Себастьян (брат-близнец Виолы) превратился в спектакле "Двенадцатая ночь" по существу в технический персонаж…

Конечно, в целом спектакль получился добротный, Шекспир не даст пропасть и даже, может быть, обеспечит некоторый успех у зрителей. Но такая режиссура для академического театра – этап пройденный. Наверное, к приглашению постановщиков надо относиться более требовательно. В конце концов, не только они делают нам честь, но и наш театр – им…