Пресса
Сезон разразится «Весенней грозой» (Т. Уильямс. "Весенняя гроза")
12 и 13 октября в БГАДТ им. М.С. Щепкина состоится премьера спектакля «Весенняя гроза» по одноимённой пьесе Теннесси Уильямса. Накануне события с режиссером-постановщиком спектакля Александром Огарёвым встретился театральный обозреватель «Смены».
- Александр Анатольевич, готовясь к интервью, я, к своему удивлению, не нашла не только информации о постановке пьесы «Весенняя гроза», но даже упоминаний о ней в работах, посвященных творчеству Теннесси Уильямса...
-...потому что это только вторая постановка пьесы! В экземпляре, который нам передали переводчики Виталий Вульф и Александр Чеботарь, написано, что ставилась она один раз, в Сан-Франциско в 1996 году. Почему эту пьесу обошли вниманием - трудно сказать. Скорее всего, обнаружена она была при разборе архивов Теннесси Уильямса. Режиссёры же не находили нужного ключа к ней, поскольку вещь не слишком проста для постановки: очень долго «собирается» сюжет, не совсем очевидны происходящие события, много разговоров...
- Чем же она вас привлекла, заинтересовала?
- Тем, что в ней уже просвечивает гений Теннесси Уильямса. Может быть, еще не такой упорядоченный, как в самых известных его произведениях, но энергия и мощь, свойственные драматургии Уильямса, присутствуют здесь во всей красе. И потом... Может быть, именно противоречивость, набросочность, неупорядоченность «Весенней грозы» так привлекли меня.
Кроме того, главные герои пьесы - молодые люди. А через молодых героев режиссёру легче проакцентировать современное звучание произведения.
- И в чем вы видите современность «Весенней грозы»?
- Во-первых, в постановке вечной темы - трагического противоречия мужского и женского начал. Во-вторых, в особом стиле поведения героев. Они невероятно открыты в своих проявлениях, очень привлекательно и поучительно открыты. Именно такой способ существования меня всегда манил, и, видимо, неслучайно захотелось рассказать об этом в спектакле.
- А если вспомнить, что театральная Москва заговорила о вас после «Стеклянного зверинца» в РАМТе, можно предположить, что к Уильямсу вы питаете особые чувства?
- Да, этот спектакль был поставлен в 2001 году, и до сих пор люди идут на него. Там работают четыре блестящих актера, и мне очень приятно, что благодаря им авторский мир Теннесси Уильямса открывается зрителю. И этот мир оказывается очень красивым, завораживающим, почти потусторонним.
- Как состоялось ваше знакомство с БГАДТ?
- Руководитель театра Виктор Иванович Слободчук и заведующая литчастью Людмила Валентиновна Кондратьева меня сами нашли! И такая активность руководства, незацикленность на уже знакомых именах, стремление познакомиться с чем-то новым, вызывают уважение. Я предложил к постановке «Весеннюю грозу». Их это устроило, и других вариантов уже не возникало.
- Как шли репетиции? Ведь в спектакле занято очень много молодых актёров...
- Мне нравится работать с молодёжью. Да, у молодых актеров много проблем технического плана, но зато у них души незастоявшиеся, они отзывчивы и способны передать ту перспективу, ради которой и затевается спектакль. С маститыми актерами порою труднее, так как им приходится преодолевать свой профессиональный и жизненный опыт. А молодые готовы продолжить движение в том направлении, которое ты им задаешь. Думаю, руководство театра поступает очень мудро, делая ставку на актерскую молодежь, давая ей возможность проявить себя. Ведь за ней - будущее театра.
- В Москве вы работаете очень много: и в стационарных театрах, и в лабораторных, и в антрепризах... Во Владимире ставили «Ромео и Джульетту»... Скажите, ваши методы работы в разных театральных коллективах - разные?
- Да, они достаточно гибкие. Вот, скажем, мой последний спектакль в «Школе драматического искусства»... Здесь я работал с актерами, которых знаю 8-10, а то и 15 лет. С ними не нужно договариваться об азах сценического языка спектакля, и наш совместный поиск идет в одном направлении. Что же касается антреприз, там актёры постоянно находятся на съёмках. Приходится парную сцену репетировать с одним актером... Сложно, конечно, строить спектакль, не видя полного состава. Но это тоже опыт, поскольку требует от режиссёра моментального ориентирования в ситуации, внятных, точно сформулированных требований. И мне не стыдно ни за одну работу в антрепризах.
- Уильямс, Шекспир, Ионеско, Вуди Аллен, Володин, современная хорватская и российская драматургия - такой широкий спектр ваших режиссёрских устремлений чем вызван?
- Знаете, мы учились у Анатолия Васильева, и он на каждую сессию давал нам задания совершенно неожиданные. Допустим, в первую сессию нужно было поставить «Диалоги» Платона, во вторую - «Разговоры запросто» Эразма Роттердамского, в третью - критические статьи Оскара Уайльда, эстетические статьи Гоголя и «Дневник писателя» Достоевского. То есть, он никогда не подбирал нам удобные тексты, но это всегда была великая литература. Таким образом мы учились работать с любым материалом. Это во многом и сформировало тот широкий спектр режиссёрских интересов, о котором вы говорите. Для меня важно только, чтобы драматургия была высокого качества.
- Выбирая пьесу, придумывая образ спектакля, вы предполагаете, как это прозвучит именно «здесь и сейчас», в данном городе, в данном театре?
- Заранее не предполагаю, но в процессе работы стараюсь почувствовать атмосферу, настроение города, угадать смутные желания его публики, сыграть на нереализованных возможностях актеров именно этого театра, пытаюсь предложить им то, что раньше они не делали. То есть в любом случае отталкиваюсь от ситуации. Во Владимире, где я ставил «Ромео и Джульетту, мне, думается, удалось угадать ожидания публики, потому что после премьеры билеты на спектакль были распроданы до конца сезона.
- Из просмотренных мною публикаций не было ни одной, где бы не упоминалось о том, что Александр Огарёв - ученик Анатолия Васильева. Скажите, постоянно ощущать тень Учителя, Мастера - это помогает или, скорее, осложняет жизнь?
- Большой помощи в этом нет, потому что на учениках Анатолия Васильевна лежит «клеймо проклятых». Дело в том, что многие их них имеют не очень хорошую репутацию, зарекомендовав себя эдакими псевдолаборантами, псевдопоисковиками...
Я горжусь тем, что являюсь учеником Анатолия Васильева. Это человек, который знает о театре всё и отдает ему 24 часа в сутки. Только представьте: он уходит из театра в 4-5-ом часу утра, а в 11 - уже на работе! Он взял за принцип постоянное изучение театра, и в этом постижении нет конечной точки. Васильев идёт все дальше и дальше, раздвигая горизонты представлений о театральном искусстве.
Мне и моему коллеге, режиссёру Игорю Яцко, повезло больше других учеников Анатолия Александровича, поскольку вместе с учителем мы проходили разные этапы его творческого пути. Другие же застали какой-то один период. Допустим, наблюдая работу режиссёра над спектаклем «Шесть персонажей в поисках автора», они усвоили лишь метод импровизации и теперь тиражируют его в своих постановках. Некоторые знают Васильева только как мастера психологического театра или игрового, или мистериального... Отсюда - некоторая однобокость художественного языка многих учеников Анатолия Александровича. Мы же с Игорем провели рядом с Васильевым 18 лет, в полной мере ощутив его режиссёрскую гениальность. Поэтому, наверное, и отличаемся от других.
- Естественно, я не могу не попросить вас прокомментировать последние события вокруг Анатолия Васильева и театра «Школа драматического искусства».
- У этой проблемы две стороны: художник и власть. Анатолий Васильев - гений, и, как любой гений, обладает непростым характером. Он поссорился с начальником департамента культуры Москвы, и конфликт зашёл так далеко, что у Васильева отняли одно из зданий, где располагался его театр. Чиновника понять тоже можно: он человек амбициозный, а Васильев вел себя с ним весьма неласково, даже презрительно. Однако, государственный человек должен быть выше своих амбиций и понимать, что Анатолий Васильев - это национальное достояние. И что в итоге? Помещение, отобранное у театра - ухоженное, рафинированное, - превратилось в «конюшню» буквально за год. А художник теперь уехал жить и работать во Францию.
- Над чем работаете в столице, какие интересные предложения вам поступают?
- В конце сентября в Загребе состоялась премьера спектакля по повести А.С.Пушкина «Метель». В «Школе драматического искусства» буду работать над «Диалогами» Платона, там же буду ставить «Горе от ума» А.С.Грибоедова.
- Спасибо за беседу. Успехов и... до встречи на премьере!
P.S. Остаётся добавить, что над сценографией спектакля работала художник Татьяна Виданова, над музыкальным оформлением - заслуженный работник культуры РФ Руслан Родионов. В спектакле заняты: заслуженная артистка РФ Ирина Драпкина, артисты Вероника Васильева, Дмитрий Гарнов, Сергей Пименов, Мария Рогожинская, Иван Кириллов, Юлия Волкова и другие.
Досье «Смены»
Александр Анатольевич ОГАРЁВ в 1992 году окончил РАТИ (ГИТИС) по специальности «Режиссура драмы». В 1994 году получил диплом с отличием московского театра «Школа драматического искусства - театр Европы» по специальности «Драматический театр». Основное место работы - театр «Школа драматического искусства» Анатолия Васильева.
В Российском академическом Молодежном Театре (РАМТе) поставил спектакли: «Стеклянный зверинец», «Повелитель мух». Постановки в других театрах: «Панночка» (театр «Колесо» г. Тольятти, 1991 г.), «Пещное действо» (Главный театр Анатолия Васильева на Сретенке, 2001 г.), «Парящая лампочка» (Московский театр им. Пушкина, 2003 г.), «Лысая певица» (Московский новый драматический театр, 2003 г.), «Дети священника» (Московский театр им. Пушкина, 2004 г.), «Сиделка» («Арт-Партнер XXI», 2005 г.).
Участвовал в международном фестивале в г. Сплит (Хорватия). Главный приз - премия «Маруа» - за лучший спектакль («Дети священника»), а также приз зрительских симпатий.
С 1997 года преподаватель семинаров в различных проектах и лабораториях в театре «Школа драматического искусства». 2003-2005 гг. - преподаватель в Международном Славянском институте.
-...потому что это только вторая постановка пьесы! В экземпляре, который нам передали переводчики Виталий Вульф и Александр Чеботарь, написано, что ставилась она один раз, в Сан-Франциско в 1996 году. Почему эту пьесу обошли вниманием - трудно сказать. Скорее всего, обнаружена она была при разборе архивов Теннесси Уильямса. Режиссёры же не находили нужного ключа к ней, поскольку вещь не слишком проста для постановки: очень долго «собирается» сюжет, не совсем очевидны происходящие события, много разговоров...
- Чем же она вас привлекла, заинтересовала?
- Тем, что в ней уже просвечивает гений Теннесси Уильямса. Может быть, еще не такой упорядоченный, как в самых известных его произведениях, но энергия и мощь, свойственные драматургии Уильямса, присутствуют здесь во всей красе. И потом... Может быть, именно противоречивость, набросочность, неупорядоченность «Весенней грозы» так привлекли меня.
Кроме того, главные герои пьесы - молодые люди. А через молодых героев режиссёру легче проакцентировать современное звучание произведения.
- И в чем вы видите современность «Весенней грозы»?
- Во-первых, в постановке вечной темы - трагического противоречия мужского и женского начал. Во-вторых, в особом стиле поведения героев. Они невероятно открыты в своих проявлениях, очень привлекательно и поучительно открыты. Именно такой способ существования меня всегда манил, и, видимо, неслучайно захотелось рассказать об этом в спектакле.
- А если вспомнить, что театральная Москва заговорила о вас после «Стеклянного зверинца» в РАМТе, можно предположить, что к Уильямсу вы питаете особые чувства?
- Да, этот спектакль был поставлен в 2001 году, и до сих пор люди идут на него. Там работают четыре блестящих актера, и мне очень приятно, что благодаря им авторский мир Теннесси Уильямса открывается зрителю. И этот мир оказывается очень красивым, завораживающим, почти потусторонним.
- Как состоялось ваше знакомство с БГАДТ?
- Руководитель театра Виктор Иванович Слободчук и заведующая литчастью Людмила Валентиновна Кондратьева меня сами нашли! И такая активность руководства, незацикленность на уже знакомых именах, стремление познакомиться с чем-то новым, вызывают уважение. Я предложил к постановке «Весеннюю грозу». Их это устроило, и других вариантов уже не возникало.
- Как шли репетиции? Ведь в спектакле занято очень много молодых актёров...
- Мне нравится работать с молодёжью. Да, у молодых актеров много проблем технического плана, но зато у них души незастоявшиеся, они отзывчивы и способны передать ту перспективу, ради которой и затевается спектакль. С маститыми актерами порою труднее, так как им приходится преодолевать свой профессиональный и жизненный опыт. А молодые готовы продолжить движение в том направлении, которое ты им задаешь. Думаю, руководство театра поступает очень мудро, делая ставку на актерскую молодежь, давая ей возможность проявить себя. Ведь за ней - будущее театра.
- В Москве вы работаете очень много: и в стационарных театрах, и в лабораторных, и в антрепризах... Во Владимире ставили «Ромео и Джульетту»... Скажите, ваши методы работы в разных театральных коллективах - разные?
- Да, они достаточно гибкие. Вот, скажем, мой последний спектакль в «Школе драматического искусства»... Здесь я работал с актерами, которых знаю 8-10, а то и 15 лет. С ними не нужно договариваться об азах сценического языка спектакля, и наш совместный поиск идет в одном направлении. Что же касается антреприз, там актёры постоянно находятся на съёмках. Приходится парную сцену репетировать с одним актером... Сложно, конечно, строить спектакль, не видя полного состава. Но это тоже опыт, поскольку требует от режиссёра моментального ориентирования в ситуации, внятных, точно сформулированных требований. И мне не стыдно ни за одну работу в антрепризах.
- Уильямс, Шекспир, Ионеско, Вуди Аллен, Володин, современная хорватская и российская драматургия - такой широкий спектр ваших режиссёрских устремлений чем вызван?
- Знаете, мы учились у Анатолия Васильева, и он на каждую сессию давал нам задания совершенно неожиданные. Допустим, в первую сессию нужно было поставить «Диалоги» Платона, во вторую - «Разговоры запросто» Эразма Роттердамского, в третью - критические статьи Оскара Уайльда, эстетические статьи Гоголя и «Дневник писателя» Достоевского. То есть, он никогда не подбирал нам удобные тексты, но это всегда была великая литература. Таким образом мы учились работать с любым материалом. Это во многом и сформировало тот широкий спектр режиссёрских интересов, о котором вы говорите. Для меня важно только, чтобы драматургия была высокого качества.
- Выбирая пьесу, придумывая образ спектакля, вы предполагаете, как это прозвучит именно «здесь и сейчас», в данном городе, в данном театре?
- Заранее не предполагаю, но в процессе работы стараюсь почувствовать атмосферу, настроение города, угадать смутные желания его публики, сыграть на нереализованных возможностях актеров именно этого театра, пытаюсь предложить им то, что раньше они не делали. То есть в любом случае отталкиваюсь от ситуации. Во Владимире, где я ставил «Ромео и Джульетту, мне, думается, удалось угадать ожидания публики, потому что после премьеры билеты на спектакль были распроданы до конца сезона.
- Из просмотренных мною публикаций не было ни одной, где бы не упоминалось о том, что Александр Огарёв - ученик Анатолия Васильева. Скажите, постоянно ощущать тень Учителя, Мастера - это помогает или, скорее, осложняет жизнь?
- Большой помощи в этом нет, потому что на учениках Анатолия Васильевна лежит «клеймо проклятых». Дело в том, что многие их них имеют не очень хорошую репутацию, зарекомендовав себя эдакими псевдолаборантами, псевдопоисковиками...
Я горжусь тем, что являюсь учеником Анатолия Васильева. Это человек, который знает о театре всё и отдает ему 24 часа в сутки. Только представьте: он уходит из театра в 4-5-ом часу утра, а в 11 - уже на работе! Он взял за принцип постоянное изучение театра, и в этом постижении нет конечной точки. Васильев идёт все дальше и дальше, раздвигая горизонты представлений о театральном искусстве.
Мне и моему коллеге, режиссёру Игорю Яцко, повезло больше других учеников Анатолия Александровича, поскольку вместе с учителем мы проходили разные этапы его творческого пути. Другие же застали какой-то один период. Допустим, наблюдая работу режиссёра над спектаклем «Шесть персонажей в поисках автора», они усвоили лишь метод импровизации и теперь тиражируют его в своих постановках. Некоторые знают Васильева только как мастера психологического театра или игрового, или мистериального... Отсюда - некоторая однобокость художественного языка многих учеников Анатолия Александровича. Мы же с Игорем провели рядом с Васильевым 18 лет, в полной мере ощутив его режиссёрскую гениальность. Поэтому, наверное, и отличаемся от других.
- Естественно, я не могу не попросить вас прокомментировать последние события вокруг Анатолия Васильева и театра «Школа драматического искусства».
- У этой проблемы две стороны: художник и власть. Анатолий Васильев - гений, и, как любой гений, обладает непростым характером. Он поссорился с начальником департамента культуры Москвы, и конфликт зашёл так далеко, что у Васильева отняли одно из зданий, где располагался его театр. Чиновника понять тоже можно: он человек амбициозный, а Васильев вел себя с ним весьма неласково, даже презрительно. Однако, государственный человек должен быть выше своих амбиций и понимать, что Анатолий Васильев - это национальное достояние. И что в итоге? Помещение, отобранное у театра - ухоженное, рафинированное, - превратилось в «конюшню» буквально за год. А художник теперь уехал жить и работать во Францию.
- Над чем работаете в столице, какие интересные предложения вам поступают?
- В конце сентября в Загребе состоялась премьера спектакля по повести А.С.Пушкина «Метель». В «Школе драматического искусства» буду работать над «Диалогами» Платона, там же буду ставить «Горе от ума» А.С.Грибоедова.
- Спасибо за беседу. Успехов и... до встречи на премьере!
P.S. Остаётся добавить, что над сценографией спектакля работала художник Татьяна Виданова, над музыкальным оформлением - заслуженный работник культуры РФ Руслан Родионов. В спектакле заняты: заслуженная артистка РФ Ирина Драпкина, артисты Вероника Васильева, Дмитрий Гарнов, Сергей Пименов, Мария Рогожинская, Иван Кириллов, Юлия Волкова и другие.
Досье «Смены»
Александр Анатольевич ОГАРЁВ в 1992 году окончил РАТИ (ГИТИС) по специальности «Режиссура драмы». В 1994 году получил диплом с отличием московского театра «Школа драматического искусства - театр Европы» по специальности «Драматический театр». Основное место работы - театр «Школа драматического искусства» Анатолия Васильева.
В Российском академическом Молодежном Театре (РАМТе) поставил спектакли: «Стеклянный зверинец», «Повелитель мух». Постановки в других театрах: «Панночка» (театр «Колесо» г. Тольятти, 1991 г.), «Пещное действо» (Главный театр Анатолия Васильева на Сретенке, 2001 г.), «Парящая лампочка» (Московский театр им. Пушкина, 2003 г.), «Лысая певица» (Московский новый драматический театр, 2003 г.), «Дети священника» (Московский театр им. Пушкина, 2004 г.), «Сиделка» («Арт-Партнер XXI», 2005 г.).
Участвовал в международном фестивале в г. Сплит (Хорватия). Главный приз - премия «Маруа» - за лучший спектакль («Дети священника»), а также приз зрительских симпатий.
С 1997 года преподаватель семинаров в различных проектах и лабораториях в театре «Школа драматического искусства». 2003-2005 гг. - преподаватель в Международном Славянском институте.
Наталья ПОЧЕРНИНА.
Газета «Смена», 2007 год.
10.10.2007, 1337 просмотров.
