Спектакль «На дне» в зеркале критики и отзывов зрителей

Как мы уже сообщали, Белгородский государственный академический драматический театр имени М.С. Щепкина принял участие в VIII Российском театральном фестивале имени М. Горького (Нижний Новгород). В этом году он был посвящён 150-летию писателя и драматурга и носил название − «Максим Горький. Классика и авангард».

БГАДТ имени М.С. Щепкина представил на фестивале спектакль «На дне» М. Горького в постановке народного артиста РФ Валерия Беляковича, посвятив показ памяти безвременно ушедшего из жизни Мастера. Нижегородская публика, хорошо знакомая с творчеством В. Беляковича (в течение нескольких сезонов он руководил городским театром «Комедiя», поставив на его сцене ряд спектаклей, в том числе и «На дне») горячо приветствовала белгородский спектакль. Отзывы на него не замедлили появиться в социальных сетях. Приводим некоторые из них.

Татьяна Кузнецова:
«Меня сегодня захлестнуло. И вчера захлестнуло. Вчера на спектакле Белгородского театра «На дне». Наверное, потому, что три часа сложнейшей, с шекспировскими страстями, пьесы одномоментно взяли под уздцы и протащили меня по спектаклю. И пусть театроведы говорят, что им не понятно, что хотел сказать Белякович. Мне было понятно все. Зрительское восприятие вчера было очень эмоциональным».

Irina Vinterle:
«Второй день фестиваля и первый день конкурсной программы. Спектакль, которого я ждала, и который я знаю, поскольку смотрела несколько лет назад в Театре на Юго-Западе. Постановка «На дне», которую я люблю, и – обидно! – не видела, когда она шла в нашем театре «Комедiя». Белгородцы, вы определенно привезли нам в этот день счастье.

Художественный руководитель Белгородского академического драматического театр имени М.С. Щепкина Виктор Слободчук перед началом спектакля сказал несколько слов о режиссёре, Мастере, Валерии Романовиче Беляковиче. И добавил – «сегодня мы будем играть и для вас, и для него». В тот момент, когда появились свет, дым и зазвучало «Завоевание рая» Вангелиса, у меня в глазах стояли слёзы. 

В Белгородском театре очень сильная труппа, в каждом – столько огня и таланта. Актёр (Игорь Ткачёв) – это грандиозная харизма. Едва уловимо проступает роскошный декадентский характер: опустившийся алкоголик, умудрившийся сохранить изящество. Жесты, речь, салонная манерность – несчастный артист Серебряного века. Никогда раньше не думала об Актёре в таком ключе – в контексте времени, к которому он принадлежал. 

Сатин (нар. арт. РФ Виталий Стариков) – это мощь и сила. Какие разительные перемены, какая эволюция от первой реплики «Кто бил меня вчера?» до «Человек – это звучит гордо!». Этот Сатин по-настоящему народный, цельный, за ним действительно пойдут люди, если позовет, ему – поверят. Он призывает с верхушки двухэтажных металлических нар не к революции, но к переменам, к лучшей жизни. А получается революция. Какой контекст обретают финальные слова «Дурак, такую песню испортил!..» Слова, что на пустыре Актёр удавился, врезаются не в «Солнце всходит и заходит», а в настоящую песню перемен. И да, это всё портит, и многое ставит под сомнение, когда рядом с идеалами и боевым настроем – нелепая смерть. 

Лука (засл. арт. РФ Иван Кириллов) – как правило, самый непонятный персонаж пьесы. Впервые я посмотрела на Луку и подумала: с каждым героем он говорит на его языке. Что, если Луки на самом деле нет? (интересно, а есть такие постановки, где Луки «как бы нет»?) Он – внутренний голос каждого. Как надежда, но не та, которая умирает последней, а та, что убивает. Надежда, которая была выпущена последней из ящика Пандоры. 

Барон (засл. арт. РФ Виталий Бгавин) – сплошное очарование, одновременно милый и жалкий. Я уже подсмотрела, что в «Куклах» Виталий Бгавин играет герцога Альдукара, я хочу это видеть! 
А основная характеристика Васьки Пепела (Дмитрий Гарнов) - опасность. Да, он именно что опасный, и об этом тоже интересно думать и с точки зрения самой истории, и с точки зрения времени, эпохи. На самом деле, можно рассуждать и писать обо всех героях, потому что в этом спектакле интересен абсолютно каждый. Тот случай, когда нет «маленьких ролей».

В сцене танца, когда музыка смолкла, я увидела настоящую актерскую радость. Музыка смолкла, остались только аплодисменты. Темп нарастал – и аплодисменты нарастали. Да, взяли! Чужую, незнакомую (и очень непростую публику) – взяли!

Я смотрела и думала – как же сильно я все это люблю. Музыку – Вангелиса и «Цыганское регги» Бреговича, которые историю о ночлежке мгновенно превращают в эпос. Декорации, вернее, практически их отсутствие. Двухэтажные нары – и все, этого вполне достаточно. В театре вряд ли найдется что-то, что я любила бы сильнее и горячее, чем режиссуру Валерия Романовича Беляковича. На его спектаклях я чувствую себя счастливой, я чувствую себя – как дома. И вот что удивительно. В антракте, да и после самого спектакля, я иногда думала: «А эту роль в Юго-Западе играл Валерий Афанасьев, он вот так делал… А Пепел у Наумова был такой… А у нас (ну, то есть, в Комедiи) кто кем был? Сатин – Андрей Алексеевич Ярлыков, Пепел – Михаил Булатов…» Но, конечно, думала не в смысле лучше/хуже. Я вспоминала с ощущением тепла, с нежностью, как вспоминают старых друзей. И в этом еще один феномен и гений спектаклей Валерия Беляковича. Учишься пониманию тонкостей, и тому, насколько одна и та же фраза, в одном и том же спектакле, может быть разной.

Я не хочу ничего знать, я хочу верить, что Валерий Романович «оттуда» видит, какое счастье дарят его спектакли».

winterle_i:
«Не знаю, что сказать. Белгородский театр им. Щепкина привез в Нижний Новгород спектакль «На дне» в постановке Валерия Романовича Беляковича. Это счастье. 

Руководитель театра сказал перед началом спектакля - сегодня мы играем и для вас, и для Валерия Романовича. И после этих слов и на первых минутах спектакля, когда вот это все - стихи, музыка Вангелиса, - у меня в глазах стояли слезы. 

Труппа театра - вы потрясающие! В каждом - столько силы, огня, таланта. Я сидела в первом ряду, и я видела настоящую актерскую радость. В сцене с танцем музыка в какой-то момент смолкла, остались лишь аплодисменты. Темп нарастал, и аплодисменты тоже, и было видно - взяли! Чужую, незнакомую, сложную публику - взяли! О каждом можно говорить хоть до утра, о фантастической харизме Актера, о мощи характера Сатина, об обаянии Барона... В театре вряд ли найдется что-то, что я любила бы сильнее и горячее, чем режиссуру Валерия Романовича. На его спектаклях я чувствую себя счастливой, я чувствую себя - как дома. Я не хочу ничего знать, я хочу верить, что он «оттуда» видит, знает, какое счастье дарят его спектакли».

koshelevayusha:
«Спасибо вам огромное за этот спектакль!!! Очень понравилось, просто нет слов! Стильно, современно, ярко. Вы такие все красивые, большие молодцы! Был и смех, и слёзы. Желаем вам только победы на фестивале, БРАВО!»

enigmasnape:
«Театр должен быть живым. Невольно в голове начинает прокручиваться финальный монолог Пигмалиона. Тут уж ничего и не поделать. Сегодня светло на душе. Хорошо. Спасибо БГАДТ за то, что привезли спектакль Валерия Романовича. Вот это я буду считать подарком к фестивалю. Потрясающая труппа. Обычно я выделяю кого-нибудь, но в этот раз, мне пришлось бы переписать сюда всю программку. Приезжайте с гастролями, мы будем ждать».

Татьяна Кривчикова: 
«Такие артисты хорошие, а я без цветов и без денег...

Спектакль пролетел на одном дыхании, несмотря, что длился три часа времени. Отличный свет, минимум декораций, много музыки и море эмоций в процессе и по итогу.

Пока смотрела, по обычаю своему параллельно соображала кому бы могла (чисто теоретически на этот раз) задарить цветок, и насчитала не меньше четырех человек. Но... Жаль, что это не гастроли и нельзя прийти, например, завтра и снова их увидеть и отблагодарить сразу за все... 

Если приедут когда-нибудь ещё, пойду на них не задумываясь».

В сетевом издании «Столица Нижний» от 18 октября 2017 года Светлана Чернова сравнивает спектакли «На дне» Белгородского и Нижегородского театров драмы. В частности, о нашем спектакле журналист пишет:

«В белгородском «На дне» сразу виден узнаваемый почерк режиссера: четкая декламация, обращение артистов скорее к залу, чем к коллегам по сцене, резкие, широкие движения актеров, минимум декораций, художественное оформление, предполагающее множество интерпретаций. От этого спектакля изначально ждешь чего-то необычного, авангардного, нового.

Ночлежка в постановке Беляковича — это своеобразный замкнутый мир со своими законами, обычаями, с праведниками и подлецами, со своими лидерами и аутсайдерами. И этот маленький мирок будто помещен в некое абстрактное пространство. Кажется, что перед зрителями разворачивается своеобразный кастинг на выход из духовного и социального дна. В то же время сценография устроена так, будто все жители ночлежки заколочены в железную клетку и обитают в какой-то тюрьме, на двухъярусных нарах, продолжающихся со сцены во все четыре стороны».

На обсуждении, которое состоялось после фестивального показа спектакля, выступили члены жюри. Театральные критики и театроведы, выразив свои соображения по поводу художественного метода режиссёра В. Беляковича и жанровой природы спектакля, единодушно отметили высокий профессионализм труппы белгородского театра. Приводим мнение о спектакле одного из членов жюри − декана театроведческого факультета Российского государственного института сценических искусств (ЛГИТМиК), доцента кафедры русского театра, кандидата искусствоведения, театрального критика Евгении Эдуардовны Тропп:

«Я видела вас сегодня впервые, впечатления свежие, потому что сравнить не с чем. Я присоединяюсь с радостью к коллегам, которые говорят об очень сильной труппе. Почему мне особенно это приятно, потому что мой дедушка был из белгородской деревни. Так что я встретилась сегодня практически с земляками. Почему я об этом говорю? Ваш темперамент, очень мощный, открытый, солнечный, он подходит природе этого зрелища, почти шоу. В нашем болотном, прохладном Питере это было бы очень фальшиво. У вас же это совершенно чистые ноты.

Эта эстетика не так уж часто встречается — именно в таком сгущённом виде. Пластические, хоровые массовые сцены, почти арии у каждого персонажа, — всё это история достаточно особенная. Нужно это уметь, уметь существовать в очень условном ключе, пластическом и обобщённом. Из этого вычитывается смысл: люди выступают какой-то общей массой, роевой жизнью. Так проще — и петь хором проще, и ритм общий захватывает — частушечный, страстный, страшный. А когда человек остаётся один — ему нужно решить что-то про себя. Тут и возникает драматизм, и решается он по-разному. Каждая актёрская «ария» пропета и в общем ключе, и достаточно индивидуализированно.

Мне кажется, здесь персонажи необычные. Совершенно фантастический Лука с победительной улыбкой. Хоть и говорит он о вере и даёт каждому какой-то манок, за которым герой должен идти, было в нём что-то страшноватое. Не скажу дьявольское, но какое-то искушение. То, что он предлагает, это не простой ход, это искушение, которое кто-то выдерживает, а кто-то нет. Или, скажем, Барон. Здорово придуман персонаж — с бывшей роскошной косынкой, которая превратилась в какую-то жалкую тряпочку. И эти очки, и ощущение собственной потерянности, и юмор, и ирония — артисту много удалось включить красок в эту роль, при том, что одеяло он на себя не тянул. Как и никто не тянул, но у каждого были особенные интонации. Например, персонаж Актёр. Когда он говорит о себе: «удавился», у тебя щемит в груди. И можно про каждого так рассказывать.

Мне показалось, что мужчины решены более индивидуально, а женщины в этом мужском мире даны в более обобщённом ключе, как страдающие от этих мужчин. Каждая по-своему страдает. Кто-то превращается в Василису, бой-бабу, хотя она, по-моему, тоже несчастная, жалкая и не жуткая. Совершенно живущая в мире фантазий Настя, которая уже почти обезумела. Мне показалось, что женские персонажи, несмотря на энергичную, мощно сыгранную Квашню, − это всё страдающие женщины в мужском безумном мире.

Финальное − «Актёр удавился» − накладывается в спектакле на монолог Сатина о человеке. Это не так, как в пьесе. Здесь есть некое осознанное решение, что в момент пафоса, воодушевления и чувства, что вот мы сейчас все объединимся и будет классно, «человек — это звучит гордо», возникает совершенно другая нота, и она какая-то мучительно диссонансная. За такие моменты я спектаклям всегда наиболее благодарна. 

То, что этот спектакль воздействует уже по после того, как режиссёра нет на свете, это уникальный, странный момент театра. Мы присутствуем при том, что творение живёт отдельно от художника. Это и страшно и в какой-то мере здорово. Но я присоединяюсь к тому, что самые приятные впечатления у меня остались не столько от языка этого спектакля, который мне не очень близок, сколько от знакомства с труппой, с каждым из вас. Это приятное, хорошее знакомство. Спасибо вам».

Комментируя итоги фестиваля, директор Нижегородского государственного академического театра драмы имени М. Горького Борис Кайнов отметил: «Белгородский театр приезжает в Нижний Новгород второй раз, но в этом году он привез спектакль, который поставил (царствие ему небесное) Валерий Белякович, и наш зритель, который видел этот спектакль (ведь решение осталось тем же, что и в нашем театре – действующие лица, костюмы, музыкальное оформление), принял его с восторгом. Этот спектакль – прекрасная память о человеке, который прочитал Горького по-своему».