Актёрское волшебство Виталия Старикова

О творчестве Виталия Алексеевича Старикова написано много. Безусловно, появится еще не одно исследование, раскрывающее широту актерского диапазона, виртуозную технологию исполнительского мастерства, многообразие тем и глубину их прочтения, точность в подаче образов артистом.

Театроведам, искусствоведам, журналистам жизнь актера предстает благодатной почвой для очередной статьи, а может быть и книги.

Виталий Алексеевич признанный мастер сцены. Его деятельность многогранна и успешна: актер, журналист, педагог.

Так угодно Богу, что моя жизнь была богата на встречи с талантливыми людьми. Анализируя творчество художников, поэтов, писателей и актеров, я стремлюсь к постижению философии культуры этих личностей. В чем секрет феномена незаурядного человека?

Феноменология творчества волновала не одно поколение наших предков и современников. Феномен Виталия Старикова можно характеризовать как: постоянная духовная работа, высокая гражданская позиция, наивысшее для художника качество — профессионализм. Профессионализм Виталия Алексеевича — это залог его жизнеутверждающего мировоззрения, широкого и смелого мышления, образованности, духовного родства с классическим наследием и передовой мыслью современности, высокое чувство ответственности и долга перед Словом и Зрителем, глубокое понятие Чести, гражданская зрелость, высокая планка самопознания и самосовершенствования.

Виталий Стариков обладает сценической красотой, вобравшей в себя этические идеалы классической русской сцены. В нем непобедимое обаяние. Он всегда красив, статуарен, эмоционально-психологически выразителен и точен в тончайших нюансах роли. В далеком январе 1995 года в газете «Смена»-«Зебра» цитировались высказывания коллег об артисте. Щепкинцы отмечали его «интеллигентность, внут­реннюю культуру, разноплановость» (В. Протасова), «трудоспособность… естес­­твен­ность и спокойную уверенность, аналитичность ума, умение в каждой роли выстроить мыслительный процесс» (Н. Черныш), «прекрасные внешние данные, голос-оркестр и, конечно, дар Божий» (Е. Ярцева), «самый красивый актер в нашем театре, всегда собран, подтянут, очень внимателен и тактичен в партнерстве… честен в работе, в подходе к материалу» (Г. Ежова)

Наверное, у людей разных возрастов, профессий, духовно-нравственных ориентиров, представление о том: «кто он актер нашего времени?» — будет разным. Для меня, как почитателя таланта В. Старикова, актер — это воплощение русской интеллигенции, которая знает, что такое классический театр.

Актерское волшебство, за которым стоит школа, талант, жизненный опыт духовного делания — вот то, что отличает творчество В. Старикова.

К сожалению, сегодняшний современный театр строится на разрушении текста, на разрушении образного строя классического произведения. Беспечное отношение к классике, изуродованная декламация и жестикуляция, формальные изыски, ненормативная лексика стали чуть ли не «хорошим тоном», данью моде.

Виталий Алексеевич во многих своих интервью подчеркивает, что «талант есть созидательная сила». Он убежден: «Текст необходимо сохранять и если осовременивается пьеса, то исходить нужно только из первоисточника. Отношение к изображаемому, может быть современным. Даже американские римейки текст сохраняют. Ромео и Джульетта гоняют на мотоциклах, но текст, при этом, сохранен. Искусство сохраняется тогда, когда там есть Дух Святой. Что бы человек ни созидал, в этом должен быть Дух!»

В творчестве актера меня подкупает то, что Виталий Алексеевич никогда не приспосабливает художественный образ к своим возможностям. Он стремится к полному, глубинному перевоплощению. У артиста нет больших или маленьких ролей. Каждая из них это этап жизни мастера.

Владимир в «Крестителе» С. Таюшева, князь Серебряный в одноименной пьесе А. Толстого, Митчелл в «Трамвае «Желание» Т. Уильямса, Сергей в «Леди Макбет Мценского уезда» Н. Лескова, Осип в «Ревизоре» Н. Гоголя, Скалозуб в «Горе от ума» А. Грибоедова, король Генри в пьесе «Лев зимой», Ракитин в «Месяце в деревне» И. Тургенева, Лопахин в пьесе «Вишневый сад» А. Чехова, Сирано де Бержерак в одноименной пьесе Э. Ростана, царь Федор в спектакле «Царь Федор Иоаннович» А. Толстого — далеко не полный «по­служ­ной список» актера. Все эти роли предоставили актеру счастливую возможность созидания. Виталий Алексеевич отмечает, что эта работа является проверкой на верность заветам классической школы. «Главное в этот период не потерять себя в полном единстве с образом, не потерять характер действующего лица в полном раскрытии своей индивидуальности».

Мне, как зрителю, хочется подчеркнуть, что актер очень тонко чувствует эту грань. Он всегда психологически точен в каждой роли.

В спектакле «Царь Федор Иоаннович» (реж. Ю. Чернышев) (1995) В. Стариков играл царя Федора. В свое время интеллигенция нашего города бурно обсуждала обилие режиссерских изысков в этом спектакле. Журналисты отмечали «ощущения явного давления формы над содержанием, иногда даже вопреки исторической правде». Обо всем этом вспоминаю для того, чтобы подчеркнуть, что предлагаемые обстоятельства для актера были далеко не простыми.

В царе Федоре В. Старикова нет педалированного юродства. Перед нами чистый, наивный, незлобивый, с распахнутой душой земной человек. Актеру удалось показать очень сложные ощущения царя, который тяготится царской властью. В душе его — закон человеческий, который больше закона государственного. Живет и сверяет он свои дела по закону человеческому, по закону совести.

Философско-культурологическое постижение творческих устремлений личности актера Старикова объясняет интонационное богатство рисунка его роли. Личность глубокая, совестливый человек, страдающий и переживающий, тонко чувствующий может соотнести свой жизненный эмоциональный опыт с эмоциональным опытом в театре.

Как здесь не вспомнить И. Канта: «две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо надо мной и моральный закон во мне» (И. Кант. Соч. в 6 т. М. 1965, т. 4, часть 1, с.499-500).

В одном из интервью В. Стариков, делясь впечатлениями о спектакле «Лев зимой», отмечает: «А «Лев зимой»? Казалось бы, причем здесь православие и этот буйный английский король, у которого понятия о нравственности христианству не очень-то соответствуют?! У него не соответствуют, а у меня — соответствуют. И есть в спектакле моменты, которые мы с Владимиром Андреевым (кстати, он глубоко верующий православный человек) оговаривали и к которым вели роль Генри. И главное, что мы хотели сказать зрителю, состоит в следующем: если ты всю жизнь жил для себя, в свое удовольствие, то ты останешься в старости один, без любви, потому что ты предал ее. Христос есть любовь. А ты лишил себя любви, значит и Бога».

К слову, на Втором Международном театральном фестивале «Золотой Витязь» в ноябре 2004 года в Москве этот спектакль белгородцы играли на Таганке. Режиссер В. Андреев удостоен премии за лучшую режиссуру, а В. Стариков за лучшую мужскую роль.

Поставленный народным артистом СССР, главным режиссером В. Андреевым в Белгороде и спектакль «Старинная лампа» принес В. Старикову удовлетворение в работе. Заслуженные артисты России М. Русакова и В. Стариков удостоены диплома на Международном театральном фестивале на Волге «Он и Она».

Казалось бы, небольшая роль слуги Хлестакова — Осипа, дала актеру возможность доставить зрителям огромную эстетическую радость. В Стариков блестяще донес до нас жизненную логику этого человека, подчеркнул колоритные штрихи русского национального характера. Его простодушно-плутоватый Осип неподражаем. Это удивительно запоминающийся образ.

Николай Жегин в статье «Вы, нынешние, — нут-ка!» («Культура» № 44 10-16 ноября 2005), анализируя роль Скалозуба в исполнении Старикова в спектакле «Горе от ума» (постановка Бориса Морозова) пишет: «Старая Москва «с человеческим лицом», быть может, более всего явлена в фигуре полковника Скалозуба, в превосходном исполнении Виталия Старикова. Не монстр, не маска, каким его когда-то изображали, даже любознателен, хотя что правда, то правда соображает туго».

Наверное, многим белгородцам, которые редко ходят в театр, а знают Виталия Алексеевича как ведущего программ ГТРК и считают диктором номер один на нашем телевидении, представить его в такой роли сложно.

Жизнь в Москве в 80-е годы прошлого века, работа в Центральном Доме Советской армии, посещение всех спектаклей театра Советской армии и ведущих театров Москвы сделали свое дело со мной как со зрителем. Редко хожу в провинциальный театр. Если иду на спектакль, то на конкретных исполнителей.

Скалозуб в исполнении В. Старикова и Фамусов в исполнении Н. Черныша в спектакле БГАДТ это высочайший уровень настоящего русского театра. Этот спектакль надлежит посмотреть каждому белгородцу и гостю нашего города. Увидеть то, как герой В. Старикова смотрит, молчит, ходит, садится и держит слово.... дорогого стоит. В кровь и в плоть вошел этот образ. На вербальном и невербальном уровнях считывается характер образцового служаки, привыкшего к седлу, «с четко спрямленными как на параде мозгами»…

Виталий Алексеевич готов находить себя в новом качестве. Но в каждой роли, в каждом новом деле он остается самим собой. В газете «Смена-Зебра» № 22 от 17 марта 2004 года В.Стариков отмечает: « а в тех ролях, которые я играю, стараюсь найти свой монолог, в котором утверждаю православный образ жизни. «Месяц в деревне» взять — там, прежде всего понятие о чести. Хотя, образ моего героя Ракитина можно трактовать по-разному. Например: слабый мужик, который ничего не может, любит, а к действиям не способен. Мы же с режиссером Анатолией Морозовым пытались показать, что для Ракитина честь — это не пустой звук и понятие греха для него существует, несмотря на всю страсть. Он себя останавливает, сдерживает, жертвует. Разве это не кодекс православного человека?!»

Режиссер Анатолий Морозов в статье «Шаровая молния обжигающей истины» («Театральная жизнь», 1998 № 11-12, с.44) пишет: «именно сегодня, когда система оболванивания и уничтожения личности правит, казалось бы, бал, зритель которого я знаю, приходит в театр, чтобы поднять голову, ощутить свое человеческое достоинство, возыметь надежду в завтрашний день, почувствовать себя человеком. Легко возразить: «Да не такой сегодня зритель, не за этим он приходит в театр!»… В столицах, может быть, и не такой, а в глубинке, смею думать, такой. И не премьерный зритель, а самый простой обыденный, включая школьников и пэтэушников, замирает и взрывается аплодисментами, когда Виталий Стариков, в роли Ракитина из «Месяца в деревне», нахлобучив себе шляпу, в финале, произносит: «Честь имею!» — и уходит с высоко поднятой головой. Зритель здесь аплодирует не только актеру, но, прежде всего, ему, Виталию Старикову, за ощущение понятия чести в себе».

Путь к этому успешному исполнению роли был далеко не прост. Как отмечает сам Виталий Алексеевич ему нравилась постановка тургеневского «Нахлебника» с блестящей работой Грибова. А пьеса «Месяц в деревне», с предложенной ролью Ракитина, казались актеру «чужими» и не очень интересными. Герой представлялся ноющей мямлей… Виталий Алексеевич неоднократно повторял в своих интервью, что режиссер А.А.Морозов «в режиссуре — философ, в каждой роли он умеет найти необычайное звучание»…. Режиссер тонко чувствующий актера, любящий его, уважающий не только за профессионализм, но и за гражданское понимание чувства долга, ответственности, совести, чести — помог актеру блестяще сыграть эту роль. По образному выражению А. Морозова удача в театре , это чудо, « когда растворяется грань между актером и персонажем. Актером и режиссером, режиссером и автором, тогда на сцене совершается нечто, неопределяемое одним словом. И это не жизнь в ее правдоподобии, но это и не искусство в его профессиональном исполнении, это что-то « над» и «вне». Это как шаровая молния, зыбко дрожащая в воздухе, готовая или ринутся в неизвестном направлении, или взорваться, обжигая всех и вся неким мгновением истины». («Театральная жизнь» 1998г. №11-12, с.44)

Исполнение роли Ракитина принесло В. Старикову звание лауреата премии М. С. Щепкина и привело к «отрадному» результату. «Мы столько обнаружили в нем сегодняшнего! Ракитин — это личность, тонко чувствующая, обладающая способностью любить так, что любовь становится его сущностью, как и для самого Тургенева потом станет его чувство к Полине Виардо. При этом для Ракитина понятие чести — «великая вещь». Любовь Ракитина не получила своего «бытового» завершения, — не в силу его слабости, а в силу его понимания нравственного долга и чести» — отмечает актер. Именно философия жизни самого В. Старикова, миропонимание гражданина, актера, журналиста, педагога, страстное убеждение в том, что никогда Россия не была и не будет страной без чести и совести, наполняет душу высотой Духа. Все это помогает актеру в наше суетное время, достучаться до каждого зрителя, в котором есть хоть малая толика этой самой порядочности.

Если имеешь дело с одаренным актером, то в процессе работы с ним над ролью может измениться первоначальная концепция образа.

Трудной была работа у актера над образом князя Владимира в спектакле «Креститель». Виталий Стариков отказывался от предложенной роли. Пьеса ему казалась слабой и престранной, с точки зрения православия.

В ней равноапостольная княгиня Ольга (бабушка) являлась внуку в видении и призывала к убийству. Под влиянием актера пьесу переписывали. Как подчеркивает Виталий Алексеевич: «Этот спектакль важен для меня тем, что впервые театр заговорил о православии. Я играл в нем не святого, на что вряд ли бы решился, а человека, только приходящего к вере. Мы ведь все, так и продирались к вере, как князь Владимир: через языческое мироощущение, через признание чего-то, что непременно должно существовать за пределами нашей жизни. Когда в финале со сцены звучит подлинная молитва князя Владимира, у меня всегда возникает ощущение, что вот здесь мы закончили играть, и началась реальность. Это я, Стариков, говорю! Может быть, звучит парадоксально, но сцена это место, где человек может быть самим собой. Если чувства, которые пытаешься изобразить, не твои, — это резонерство, пустота. Всегда должна быть внутренняя точка опоры, «совпадение» с ролью. А если образ отрицательный — это то, что я отрицаю, не приемлю». («Белгородская правда», 19 марта 2004)

Владимир, в исполнении В. Старикова, у меня как у зрителя рождает множество исторических, культурологических и художественных ассоциаций. Трактовка роли сознательно лишена какой-то одной нарочитой ноты. Она переведена в регистр общечеловеческих отношений. В этом образе подлинное выражение духовной жизни народа в ее истинном объеме (во всей сложности и реальности противоречий). В наше время стало модным говорить о своих православных корнях и убеждениях. Но говорить о христианской психологии и антропологии, не касаясь вопроса о христианском понимании пластичности души, невозможно. Как истинный художник В. Стариков вкладывает в образы своих героев свои раздумья о мире, отражает пластичность собственной души и собственную нравственную рефлексию.

Паратов ("Бесприданница")

2000 год

Не скрою, меня как зрителя не все в спектакле «Креститель» эстетически радовало. Но финал пьесы — прозрение князя Владимира, призыв к духовному просветлению, покаяние потрясли до глубины души. Молитва Владимира (Старикова) помогла каждому участнику спектакля (и на сцене, и в зале) получить благодать, восполнить духовные силы, активизировать собирательную волю к Добру. Нравственный долг актера, личности сильной, наполненной, особенно ярко высвечивается в этой работе. Роль так насыщена содержанием и человеческими чувствами, что поражает магическим воздействием на зрителя. Слушая молитву Владимира, зрители встают, ощущая необходимость проведения анализа своих внутренних движений души. Их помыслы устремляются в тот духовный мир, где царит гармония. Не случайно, на Руси, молитву называли «дыханием духа». Живой не может не дышать, духовно живой не может не молиться. Древние подвижники, встречаясь, спрашивали друг друга не «как поживаешь?» или «как твое здоровье?», а «как твоя молитва?»

Как зритель, я благодарна актеру и журналисту Старикову за то, что всем своим жизненным и творческим проявлением он убеждает нас в том, что «Для молитвы неба хватит, потому что в небе Бог!»

На вологодском фестивале «Голоса истории» в 2001 году Виталий Стариков удостоен диплома за роль князя Владимира в спектакле «Креститель».

Наверно, наивно думать о том, что у Виталия Алексеевича все гладко и успешно. Он в самом расцвете творческих сил, в прекрасной форме, в продуктивном возрасте, а ролей не так уж много — две роли в год.

Анатолий Морозов, вспоминая о встречах с удивительными актерами в разных городах России, подчеркивал, что их немного в каждом театре, с которыми хотелось бы работать, но они есть. Те, кто более, чем просто профессионалы». Отмечая БГАДТ, А. Морозов называет: «Марина Русакова и Виталий Стариков, Николай Черныш и молодая Людмила Шмелева. Они все личности и несут свой крест и веруют!» (Театральная жизнь» №11-12 с.44)

С сыном Никитой. 2005 год

Виталию Алексеевичу много дано, поэтому и спрос с него велик. Мне всегда больно и грустно, когда от некоторых белгородцев слышу вопросы, касающиеся религиозности В.Старикова «действительно ли Виталий Стариков так глубоко религиозен, как старается казаться?», «Стариков, чем ближе к святым отцам, тем неприступнее становится…».

Всем этим людям хочется ответить — «ему не надо казаться, он таков, какой есть». С ним легко потому, что он умен, образован, стабилен, поразительно надежный человек, естественен, но не все это понимают и готовы оценить по достоинству. Всегда восхищаюсь его органикой в актерских и журналистских работах.

На телевидении он всегда выразителен. Он предстает доверительным собеседником каждого телезрителя, а не всех. Неслучайно, Виталий Стариков дикторскому мастерству учился у Игоря Кириллова, Евгения Кочергина, Анны Шатиловой, Веры Шебеко.

Актер, журналист, педагог подает материал в православных передачах так, что он наполняется интимным дыханием. Зрителю разных возрастов кажется, что именно с ним говорят о сокровенном. Более двенадцати лет занимается В.Стариков православной журналистикой. Ведь чего греха таить, многих привлекала в 90-е годы прошлого века эта тема. Но как-то само собой от нее отошли многие журналисты, а Стариков остался.

В выступлении на III-х Международных Иоасафовских чтениях в г. Белгороде в декабре 2005 года, с пронзительной точностью Виталий Алексеевич характеризует истинное положение дел: «Журналист теперь ценится за умение сделать скандал, развлечь или заявить о собственной персоне. На телевидении сейчас засилье массовиков-затейников, конферансье, а не вдумчивых журналистов. И, даже, обращающиеся к религиозной теме, юные дарования, работают с фактом, а не смыслом, часто не способны в факте раскрыть смысл. Один пример: репортаж из Холковского монастыря. Фраза: «У него была несчастная любовь, он решил больше никогда не жениться и поэтому ушел в монастырь». Сами понимаете, для православного человека такая трактовка кощунственна, смысл иночества извращен».

Мне не раз приходилось участвовать в различного уровня конференциях, давать интервью, воочию видеть и слышать выступления коллег. Каково бывает недоумение, когда смотришь потом информацию по телевидению и начинаешь себе задавать вопрос: «А где все это было и откуда этот материал?» Вот уж воистину: «Нам не дано предугадать, как Слово наше отзовется…».

Тысячу раз прав Виталий Алексеевич, когда говорит: «Чтобы тебе поверил зритель и в его душе произошел катарсис, надо самому хорошо прочувствовать разницу между словами «служить» и «прислуживаться», надо самому жить по чести. Ответственности и вдумчивости не хватает многим журналистам, работающим в пространстве светского вещания»…

За фильм «Возрождение Белгородской епархии» (2001) В. А. Стариков удостоен Специального приза Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Алексия II.

Знаковым событием в жизни святого Белогорья стал фильм Виталия Старикова о «Схождении Благодатного огня», созданный по благословению архиепископа Белгородского и Старооскольского Иоанна.

В течение 10 лет жители города и области имеют возможность видеть православную программу В. Старикова: «Путь, истина, жизнь», выходящую по благословению правящего архиерея и с одобрения губернатора. Эта программа, наряду с другими передачами («Истоки», «Православное обозрение») белгородского телевидения, подготовленными В.Стариковым, убедительный результат высокого служения делу духовного возрождения России. В нем четко просматривается концепция В.Старикова как журналиста: представлять православие не как явление, относящееся к прошлому, а дать современную модель православной жизни. «Мы должны не пытаться подменить телепрограммой богослужение — это и невозможно, а показать красоту православия так, чтобы человеку захотелось помолиться, захотелось прийти в храм, стать лучше, добрее... Каким будет телевидение, таким будет и народ».

Безусловно, путь к заслуженной награде Ордену Русской православной церкви Преподобного Сергея Радонежского III степени был далеко не простым. Глубокое изучение православной истории, поездки по святым местам, общение со священнослужителями и прихожанами разных городов, журналистская практика, постоянная работа над собой, преданность делу и душа, взыскующая Красоту и стремящаяся жить по Чести — вот это его путь к Храму, а у каждого из нас он свой.

Огромный объем журналистской, актерской и преподавательской работы В. А. Стариков выполняет с честью. Он умеет ладить с людьми, умеет их понимать. Виталий Алексеевич коммуникабельный человек. Ему веришь, потому что он знает то, о чем он говорит и, если он так делает, значит так надо. В его делах всегда ощущается моральная ясность.

К сожалению, я не знакома с его семьей, но по публикациям, по репликам Виталия Алексеевича, по всему его жизненному проявлению понимаешь, что он мог состояться как личность, имея хорошие тылы. У такого человека прекрасная семья, по-другому и быть не может, ибо он стремится к гармонии и умеет гармонизировать свою жизнь в наше далеко не простое время.

Вся его жизнь убедительное доказательство, что он глубоко верующий человек. Виталий Алексеевич часто повторяет: «Мне всегда интересно жить». Это одно из важнейших качеств жизни православного человека — благоговение перед жизнью.

Печально, но это свойство личности утрачено не одним поколением наших современников. «Что такое сердце милующее?» — спрашивает себя святой Исаак Сирин и отвечает: «Возгорание сердца у человека о всем творении, о людях, о птицах, о животных, о демонах и о всякой твари …»

Эстетические отношения искусства к действительности в XIX в. многих русских просветителей складывались под девизом: «Содрогание о зле есть высшее на свете благо». Отрадно, что в наше стремительное время есть такое явление в общественной жизни как творчество Виталия Старикова. Оно аккумулирует знания и духовный опыт русской классической литературы, философии, основ православной культуры и искусства, психологии творчества, истории театра. Искусство В. Старикова отражает верный «сколок» жизни и активизирует собирательную волю к Добру и Красоте.

Деятельность В. Старикова является убедительным примером патриотического служения Отечеству в философском понимании патриотизма как нравственного качества, в наибольшей степени выражающего общественное начало в природе человека, его социальную сущность.