«КАКОЮ МЕРОЮ МЕРИТЕ…»

БГАДТ им. М.С. Щепкина не раз обращался к творчеству великого Уильяма Шекспира. Зрители видели «Зимнюю сказку», «Отелло», «Двенадцатую ночь», «Ромео и Джульетту», «Гамлета»… А в канун Нового года состоялась премьера комедии английского драматурга «Мера за меру». Свой девятый спектакль на щепкинской сцене народный артист России Борис Морозов поставил в сжатые сроки, в условиях, потребовавших напряжения сил всего коллектива.

                            Искушения и соблазны

Невольно возникают исторические параллели: премьера спектакля шекспировской труппы в королевском дворце состоялась 26 декабря 1604 года, а щепкинского – в такой же день, 26 декабря, спустя четыре с лишним столетия. Лондон тогда только пережил вспышку чумы. А Белгород в эти дни борется с ковидом – «чумой» XXI века.

«Мера за меру» – одно из самых сложных, неоднозначных произведений английского классика. В этой, как её называют, проблемной пьесе режиссёра привлекла прежде всего тема человека и власти. Актуальная во все времена, она и сегодня звучит предельно остро. Каким должен быть правитель: карающим или милосердным? Может ли человек, наделённый властью, устоять перед искушениями и соблазнами? И почему ему так трудно «мерить мерою одной свою вину с виной чужой»? Персонажам приходится делать тяжёлый выбор между честью и жизнью, достоинством и компромиссом, буквой закона и прощением...

                            Две стороны медали

На сцене представлены два лика власти. Герцог Винченцио, не желающий править «железной рукой», озабочен падением нравов в государстве. Народный артист РФ Виталий Стариков играет в спектакле  роль, построенную по принципу «два в одном»: из герцога Венского он перевоплощается в странствующего монаха – и наоборот. Подобно волшебнику или античному «Богу из машины», Винченцио направляет ход событий в нужное русло и под конец развязывает все сюжетные узлы.

У графа Анджело (Игорь Ткачёв), которому герцог передаёт полномочия на время своего отсутствия, – репутация безгрешного человека. В руках – Библия со множеством закладок. Как выясняется,  наместник – сторонник жёстких методов правления. С первой минуты появления на сцене этот персонаж с ангельским именем вызывает у зрителя тревожные предчувствия. И действительно, именно с наместником связаны все трагические коллизии в спектакле. Для Игоря Ткачёва это уже вторая роль преступного правителя – после короля Клавдия в «Гамлете». Анджело быстро приводит в действие заржавевший карательный механизм государственной машины. При этом «блюститель нравственности», безжалостно отправляющий подданных на плаху, сам оказывается порочнее тех, кого казнит. Актёру удаётся раскрыть двуликую сущность властителя в столкновении с Изабеллой, сестрой молодого дворянина Клавдио.

                          В жёстком каркасе              

Валерии Ерошенко досталась, пожалуй, самая сложная роль в спектакле – послушницы Изабеллы, готовящейся дать обет целомудрия. Из монастыря она приходит к наместнику просить о помиловании брата, приговорённого к смерти за добрачную связь с возлюбленной. В эффектном чёрном платье, подчёркивающем формы, и широкополой шляпе – такой видится без пяти минут монахиня московскому художнику по костюмам Андрею Климову.

На следующий день Изабелла является к правителю в новом наряде, ещё более мирском – в пышной юбке изумрудного цвета, с рюшами, и белой блузке, сквозь которую просвечивают детали нижнего белья. Костюмы послушницы в спектакле – это наряды XIX века для выхода в свет. Похожую шляпу носила героиня в постановке «Как важно быть серьёзным» по пьесе Оскара Уайльда. Кстати, и тот спектакль двадцатилетней давности «одевал» Андрей Климов.

В стремлении к красивости художник осложнил и без того непростую задачу актрисы. Некоторые эпизоды просто невозможно играть в кринолине. Костюм ограничивает выбор постановочных решений. Если следовать Шекспиру, Изабелла молила графа на коленях. Но как это сделать в жёстком каркасе? В сценах «аудиенций» у наместника актриса вынуждена снять неудобную шляпу.

На беду, мольбы Изабеллы пробуждают в наместнике не милосердие, а вожделение. Анджело предлагает ей постыдную сделку.

С трудом верится, что этот жестокий вершитель судеб мог упасть на колени перед послушницей, пусть и в порыве внезапно пробудившейся чувственности, или вести диалог с просительницей, расположившись на полу.

В роли Клавдио, осуждённого на казнь, – Александр Сторожев. Сцену свидания с сестрой в тюрьме, когда надежды на отмену приговора не остаётся, актёр играет с неподдельным отчаянием. Так понятны жажда жизни, страх молодости перед смертью – всё это вызывает сочувственный отклик в зрительном зале. По накалу исполнения монолог Клавдио «Но умереть, уйти – куда, не знаешь…» – самая эмоциональная сцена спектакля. В ней явственно слышна перекличка с гамлетовским «Быть или не быть».

                                     Философия и фарс

В спектакле переплетаются трагическое и комическое, философская мысль и площадной юмор. Поэзия соседствует с прозой.

Борис Морозов вводит роль ещё одного шута (Сергей Денисов). По ходу действия он оглушительно бьёт в барабан, привлекая внимание публики, декламирует знаменитый шекспировский сонет 66 «Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж…», подобно Гамлету, даёт наставления актёрам. И это органично вписывается в постановку.

Спектакль щепкинцев – многолюдный. В калейдоскопе жизни перед зрителем проходят благородный вельможа Эскал (Андрей Зотов) – в воротнике современного кроя, простак-констебль (Михаил Новичихин) в высоченной чёрной шапке – пародия на королевского гвардейца, монахиня Франциска (Анна Лего) в маскарадном головном уборе, напоминающем шлем римского центуриона.

Галерею женских персонажей дополняют Джульетта, юная возлюбленная Клавдио, в трогательном исполнении Натальи Чувашовой и  Мариана (Айгуль Халиуллина), покинутая невеста Анджело.

Фарсовую струю в постановку вносят Луцио (Андрей Манохин) – завсегдатай злачных мест, напомаженный и нарумяненный, в розовых сапожках на каблуке, колоритная сводня Переспела (Ольга Решетова), её слуга Помпей (Дмитрий Евграфов).

Цыган Бернардин (Сергей Штатнов), арестант с девятилетним «стажем», в спектакле превращается в блондина с причёской каре, в модных обрезанных шортах. Шекспир, надо полагать, вывел его на сцену не только для развлечения публики, но и как образчик, с одной стороны, бездумного отношения человека к жизни и смерти, а с другой – бездействующего правосудия.

                                      Вечная истина

Режиссёр предлагает неожиданный финал. У Шекспира Изабелла не даёт герцогу ответа на предложение руки и сердца. Но постановщик принимает решение за неё и бросает героиню, собиравшуюся уйти в монастырь, в объятия правителя.

«Я чувствую потребность всем прощать», – признаётся герцог Винченцио. В этих словах – гуманизм Шекспира, призыв к власть имущим о милосердии.

Спектакль Бориса Морозова, на удивление жизнеутверждающий, поразительно созвучный нашему времени, напоминает о вечной истине: «…какою мерою мерите, такою и вам будут мерить».

Элла Габриэлова,
«Белгородская правда», 4 февраля 2021 г.