Дмитрий Евграфов: «Чем дальше от себя, тем интересней…»

Имя Дмитрия Евграфова появилось на афишах Белгородской драмы в 2010 году. С тех пор актёр стал настоящим любимцем белгородской публики. Спектакли, в которых играет Дмитрий Евграфов, всегда привлекают зрительское внимание, обещают нечто необычное и интересное.

В копилке актёра немало работ, которые получили общественное и профессиональное призвание. Так, роли Желтухина в «Касатке» и Василия Кузякина в спектакле «Любовь и голуби» отмечены Областной театральной премией имени М.С. Щепкина, а роль Альфреда Дулиттла в спектакле «Пигмалион» – дипломом за лучшую актёрскую работу Х Всероссийского театрального фестиваля «Актёры России – Михаилу Щепкину».

В минувшем сезоне актёр радовал зрителей в четырёх премьерных спектаклях: «Зыковы» М. Горького (роль Шохина удостоилась диплома за лучшую мужскую роль второго плана на IV Всероссийском фестивале «Волжские театральные сезоны»), «Идиот» Ф. Достоевского (Лебедев), «Волки и овцы» А. Островского (Чугунов), «Ужин дураков» Ф. Вебера (Франсуа Пиньон).

С юмором о серьёзном Дмитрий Евграфов поделился с нами историями из своей творческой карьеры. Мы узнали о способах расположить к себе приёмную комиссию, как стать хорошим актёром, в чем заключается истинное удовольствие педагога и как Белгородский театр исполнил его мечту.

– Начнём с главного, как всё началось? Чем Вас привлекла актёрская профессия? Может быть,  это была детская мечта?

– Нет, это не детская мечта… Мне было около двенадцати лет, когда меня в пионерском лагере попросили вместо заболевшего мальчика выйти на сцену. Я всегда был очень стеснительный, но на сцене почему-то почувствовал себя раскрепощенным и свободным. Я тогда просто постоял в толпе, но мне так понравилось, что вскоре я собрал целую команду таких же, как я, ребят. И мы каждый день стали выступать с концертами, похожими на современный КВН. И с этого возраста я уже не мог остановиться! Начал посещать кружки самодеятельности в Братске, где я вырос. А после школы решил поехать в Красноярск поступать в театральный институт.

– Чем Вам запомнилось поступление в театральный институт?

– Мне подсказал один родственник, что нужно читать что-то патриотическое, на всякий случай (это же советское время было). Поэтому я выучил «Разговор с товарищем Лениным» Маяковского. Ещё мне посоветовали сказать комиссии, что я полностью убежден в воплощении идей Маркса и Ленина. Тогда они обязательно меня возьмут! Я так и сделал, пришёл и сказал: «Идеи Маркса и Ленина – гениальны!». Комиссия мне говорит: «Хорошо, хорошо, мы не спорим…».  И потом я начал читать: «Двое в комнате, я и Ленин, фотография на белой стене…», и мне сразу поставили пять за первый тур. Вот так. А после третьего курса я поступил в ГИТИС в Москву, опять на первый курс. И в сумме целых 7 лет проучился!

– Какими качествами нужно обладать, чтобы стать актёром?

– Одно из самых главных качеств актёра – это терпение. Наш профессор в ГИТИСе, Владимир Наумович Левертов, как-то сказал такую фразу: «Работа в репертуарном театре – это очень длинная марафонская дистанция». Это действительно так, нужно настраиваться на то, что до конца жизни актёр должен бесконечно учиться.

– Белгородская драма – не первый театр в Вашей судьбе. Как вы здесь оказались?

– Окончив ГИТИС в 1995 году, я попытался поработать в Москве… Время тогда было нелёгкое. Помню, моя комната на окраине Москвы стоила 500 тысяч, а зарплата в театре была 210 тысяч. Поэтому я убедил себя уйти из театра, и целых пять лет занимался торговлей. Однако быстро понял, что коммерсант из меня отвратительный. А ещё я стал ловить себя на мысли, что не могу спокойно пройти мимо театра! Как только видел афишу – сердце трепетало… Тогда я решил вернуться в Братск. Там как раз организовывали новый театр, в который приглашали хороших режиссёров. В Братске я проработал несколько лет. Но из-за климата мы решили переехать в более подходящий для жизни город. Так и оказались в Белгороде. Здесь мне сразу понравилось!

– Белгородский театр стал Вам за это время родным? Что нового он принес в Вашу жизнь?

– Да, театр мне очень нравится. И роли нравятся. В Белгородском театре я получил как раз то, о чём мечтал. Так вышло, что в молодости я был заложником определённых данных – из-за смазливой внешности и спортивной фигуры. Естественно, и в Москве, и в Братске мне давали героические роли. А я их терпеть не мог! Потому что было какое-то внутреннее несоответствие. Мне больше хотелось играть характерные роли. Правда, они у меня не особо получались. Когда я начинал «придуриваться»: зубы себе закрашивал, как будто они выбитые, синяки рисовал, горбился - это ужасно глупо выглядело! Были даже неприятные разговоры с педагогами. Мне говорили: «Ну зачем ты это делаешь! Ведь всё равно до конца жизни будешь в костюме и в бабочке рассказывать про любовь. Лучше учись стихи красиво читать!».

А в Белгороде мне предлагают играть необычных персонажей. И я заново, чуть ли не с нуля, осваиваю для себя профессию. Характерные роли помогают раскрывать в себе новые качества. Мне это трудно, и поэтому интересно.

– В прошедшем сезоне Вы сыграли в четырёх премьерных спектаклях. И все эти роли очень разнохарактерные. Где вы ощущаете себя лучше — в комедии или в драме?

– Всё равно, лишь бы разнообразие было. Чем дальше от себя, тем интересней.

В Братске мне все время приходилось играть героических персонажей. Приезжали новые режиссёры, менялись спектакли… Но, читая очередную пьесу, я по-прежнему находил себя в роли молодого борца за свободу, страстно влюблённого в какую-нибудь даму и обязательно с трудной судьбой. Получалось, что играл я примерно одно и то же, только костюмы переодевал. Один с галстуком, другой с бабочкой… И когда мне предлагали новую роль и говорили: «Смотри, мы тебе костюм сшили!», я про себя иронией замечал: «Вот здорово! Теперь-то я совсем другой – теперь я в клеточку!»

– Зрители часто ассоциируют артистов с героями, которых они играют, приписывают им качества персонажей спектаклей. А сколько «своего» вы вкладываете в образ?

– Не подключать в образ «своё» невозможно, это даже вредно. Ведь без личного обаяния актёра образ не будет интересен.

Вспоминаю случай на дипломном спектакле в ГИТИСе… После показа этого спектакля первокурсники встречали меня с восторгом. Но роль в нём мне давалась очень легко, поэтому похвалу я не ценил. Гордился же я совсем другим спектаклем. В нём я так перевоплощался на сцене, что изменялось буквально всё: походка, голос, манеры. В этом спектакле на сцене был словно не я: и двигаюсь по-другому, и смотрю иначе… Я был уверен, что это воплощение истинного  искусства! Однако зрители все, как один, говорили, что выходит просто ужасно, невозможно смотреть! Получилось что, зрителю в этой роли я был совершенно неинтересен! Самому мне нравилось, а людям нет…

– В последней премьере прошлого сезона «Ужин дураков» Вам досталась главная роль.  Насколько интересно было играть Франсуа Пиньона? Как Вы его себе представляли?

– Было интересно, потому что это очень сложная роль! Французские комедии я просто обожаю, на них прошло всё мое детство. Но я никогда не думал, что сам буду такое играть.

При подготовке образа Франсуа я посмотрел различные вариации постановки спектакля в Интернете. В них юмор в основном строится на том, что Франсуа бухгалтер, а значит очень педантичный и аккуратный человек. И смешон он тем, что тормозит от своей чрезмерной исполнительности, привычки все считать и взвешивать. Но мы решили попробовать совершенно иной подход! Наш Франсуа, словно невыросший подросток... И всё, что он делает, пропитано очаровательной детской наивностью... Вот от чего у него такое трогательное поведение – от большой доверчивости, искренней любви и желания всем делать добро.

– Возникало ли у Вас когда-нибудь желание поделиться своими умениями и знаниями и заняться преподаванием актёрского мастерства? Чем эта деятельность могла быть для Вас интересна?

– Интерес к  педагогике я открыл для себя неожиданно. В Братске мне предложили поработать в театральной студии, и я согласился. Благодаря хорошей школе ГИТИСа, где обучали поэтапно, я смог преподавать. Обычно педагоги нервничают, когда ученик допускает ошибки. Но я считаю, что ученик и не должен всё правильно делать, у него не может сразу всё получаться.

Может быть из-за того, что мой актёрский путь не был простым, я знаю все ошибки новичков и сразу их замечаю. Мне нравится,  когда человек обучается совершено с нуля. Сначала он ничего не понимает, но вдруг, с помощью моих упражнений и подсказок, у него начинает что-то получаться – это настоящее удовольствие! Особенно я радовался, когда мы ставили спектакли и становились лауреатами на разных театральных смотрах. Жаль, что в Белгороде мне не удалось продолжить такую студийную работу.

– Как Вы относитесь к современному театру?

– Мне больше нравится классическая психологическая драма, а нововведения я воспринимаю с трудом.

Говорят, театр по кругу развивается. Мода проходит и возвращается… Кажется, открыли что-то новое,  а на самом деле это всё уже давно было. Недавно смотрел программу про Бернарда Шоу, в ней показывали старые, черно-белые отрывки из спектаклей. Я удивился, какие номера они выкидывали на сцене уже тогда! Поэтому меня не восхищают нововведения. Меня может восхитить только точная игра актёров – это и есть театр. А в чём они одеты, и где находятся, не так уж и важно.

Карина Курникова,
студентка факультета журналистики БелГУ

Специально для сайта театра