Пресса
Работа над ошибками (О. Голдсмит. «Ночь ошибок»)
БГАДТ им. М.С. Щепкина. О. Голдсмит. «Ночь ошибок».
Режиссёр - В. Бгавин, художник - О. Сидорина.
Виталий Бгавин предпочитает драматургию, в которой присутствуют увлекательная интрига, динамичный сюжет, неожиданные комические положения. Стремление к яркой театральной форме, включающей в себя песню и танец, пантомиму и пародию, зрелищную сценографию и костюмное великолепие, тоже характерно для его спектаклей.
Достаточно вспомнить и озорную, остроумную курсовую работу студента режиссёрского отделения Щукинского театрального училища «С любовью не шутят», и дипломный спектакль - смешной и горький «Единственный наследник», и «Кабаре «Кармен», над которым В. Бгавину пришлось работать после другого режиссёра и который стал «хитом» нескольких сезонов, и изящную салонную «штучку» на малой сцене «Неверная», и авантюрный «Бал воров»...
Вот и новая работа режиссёра «Ночь ошибок» по пьесе-фарсу английского драматурга Оливера Голдсмита представляет собой театр зрелищный, праздничный, нарядный. Сама эта комедия ошибок восемнадцатого столетия, безусловно, располагает к яркой театральности сценического воплощения. Один из современников Голдсмита упрекал драматурга в том, что его муза «притащилась с Саутверкского рынка и извозила свой подол до самых колен». Но именно сочетание духа галантного века с живой, подчас грубоватой, смеховой стихией составляют изюминку пьесы, которая наряду со «Школой злословия» Р. Шеридана считается лучшей английской комедией своей эпохи и которая послужила протосюжетом для пушкинского шедевра «Барышня-крестьянка».
Действие её происходит в усадьбе мистера Хардкасла, где в течение одной ночи случается столько недоразумений, что, кажется, героям никогда уже не выпутаться из этих перипетий. Столичный молодой джентльмен Марло, до судорог боящийся светских аристократок, но весьма развязный в общении с девушками низшего сословия, перепутал помещичий дом с гостиницей, а его хозяев принял за слуг. И всё бы ничего, если бы ими не оказались невеста Марло (знакомиться с которой он, собственно, и направлялся) и её отец!
Фарсовая природа пьесы диктует характер спектакля. Режиссёр В. Бгавин акцентирует смеховое, игровое начало представления. Здесь много шума и суеты, комических положений и шуток, поданных порой ярко и изобретательно, импровизационных моментов в непосредственном общении с публикой. Однако в стремлении сделать зрителю «красиво и весело» режиссёр теряет чувство меры. Однообразие приёмов уже кажется назойливым, а внешние эффекты - призванными подретушировать неразработанность внутренних линий взаимоотношений героев.
Вот, скажем, танец Марло и мисс Хардкасл... Красиво? Бесспорно! Прекрасно исполнено? Ещё бы! Иного от артистов Андрея Манохина и Вероники Васильевой - пластичных, грациозных - никто и не ожидает. Они темпераментно танцуют, катаются по сцене, и, видимо, от такого накала чувств даже мебель взлетает ввысь... Ну а то, что этот вставной номер не мотивирован ни предыдущими, ни последующими поступками Марло и его невесты, вероятно, не должно заботить зрителя.
А вот настырного газетного рецензента почему-то заботит! Как и решение образа мисс Хардкасл в обеих его ипостасях - невестиной и служанкиной. Крикливые, базарные интонации в речи молодой аристократки смущают. Но не меньше смущают грубые краски и деревенская неуклюжесть леди, притворяющейся соблазнительной «малюткой из трактира». На что, собственно, купился Марло, влюбившись в придуманный хитроумной невестой образ, остаётся непрояснённым. Впрочем, лондонский денди настолько карикатурно стеснителен в общении с девушками своего круга, что, похоже, возможность «оторваться на всю катушку» с прислугой его ослепляет, оглушает и одурманивает. И уж окончательно расхрабрившись, герой А. Манохина вовсю кокетничает со зрительницами из первых рядов.
Поиграть с контрастами гламурного антуража галантного века (художница Ольга Сидорина воссоздаёт его образ в изысканных костюмах и затейливых напудренных париках) и раскованной стихией фарса, добавить в речевую палитру актёров толику пусть не слишком серьёзного, но узнаваемого «англичанства» режиссёр не счёл нужным. И от этого спектакль проигрывает, обнаруживая некоторую монотонность ритма и однообразие интонаций. Зрителю и хочется посочувствовать бедняжке мисс Невилл (арт. Нина Кранцевич), которая никак не может соединиться с возлюбленным Хэстингсом (арт. Дмитрий Гарнов), но истеричные, уличные «ноты» в партитуре роли мешают всем сердцем воспринять безвыходность положения юной леди.
Пожалуй, только Надежде Пахоменко, исполнительнице роли миссис Хардкасл в дуэте с Сергеем Денисовым, очень органичным в образе шалопая-переростка Тони Ламкина, удаётся быть не только блестящей фарсовой героиней, но и обнажить страдания слепо любящего материнского сердца.
В шумной, экспрессивной атмосфере спектакля, в актёрских перемигиваниях и заигрываниях со зрительным залом не очень отчетливо доносится действительно смешной, остроумный текст пьесы и её простой, очевидный смысл: как трудно быть самим собой, как сложно проявить живое и искреннее чувство к достойному партнёру, как легко ошибиться в мире, сотканном из условностей и предрассудков. Вполне современная и весьма интригующая тема, которую режиссёр, к сожалению, обошёл своим вниманием...
Наталья ПОЧЕРНИНА.
Достаточно вспомнить и озорную, остроумную курсовую работу студента режиссёрского отделения Щукинского театрального училища «С любовью не шутят», и дипломный спектакль - смешной и горький «Единственный наследник», и «Кабаре «Кармен», над которым В. Бгавину пришлось работать после другого режиссёра и который стал «хитом» нескольких сезонов, и изящную салонную «штучку» на малой сцене «Неверная», и авантюрный «Бал воров»...
Вот и новая работа режиссёра «Ночь ошибок» по пьесе-фарсу английского драматурга Оливера Голдсмита представляет собой театр зрелищный, праздничный, нарядный. Сама эта комедия ошибок восемнадцатого столетия, безусловно, располагает к яркой театральности сценического воплощения. Один из современников Голдсмита упрекал драматурга в том, что его муза «притащилась с Саутверкского рынка и извозила свой подол до самых колен». Но именно сочетание духа галантного века с живой, подчас грубоватой, смеховой стихией составляют изюминку пьесы, которая наряду со «Школой злословия» Р. Шеридана считается лучшей английской комедией своей эпохи и которая послужила протосюжетом для пушкинского шедевра «Барышня-крестьянка».
Действие её происходит в усадьбе мистера Хардкасла, где в течение одной ночи случается столько недоразумений, что, кажется, героям никогда уже не выпутаться из этих перипетий. Столичный молодой джентльмен Марло, до судорог боящийся светских аристократок, но весьма развязный в общении с девушками низшего сословия, перепутал помещичий дом с гостиницей, а его хозяев принял за слуг. И всё бы ничего, если бы ими не оказались невеста Марло (знакомиться с которой он, собственно, и направлялся) и её отец!
Фарсовая природа пьесы диктует характер спектакля. Режиссёр В. Бгавин акцентирует смеховое, игровое начало представления. Здесь много шума и суеты, комических положений и шуток, поданных порой ярко и изобретательно, импровизационных моментов в непосредственном общении с публикой. Однако в стремлении сделать зрителю «красиво и весело» режиссёр теряет чувство меры. Однообразие приёмов уже кажется назойливым, а внешние эффекты - призванными подретушировать неразработанность внутренних линий взаимоотношений героев.
Вот, скажем, танец Марло и мисс Хардкасл... Красиво? Бесспорно! Прекрасно исполнено? Ещё бы! Иного от артистов Андрея Манохина и Вероники Васильевой - пластичных, грациозных - никто и не ожидает. Они темпераментно танцуют, катаются по сцене, и, видимо, от такого накала чувств даже мебель взлетает ввысь... Ну а то, что этот вставной номер не мотивирован ни предыдущими, ни последующими поступками Марло и его невесты, вероятно, не должно заботить зрителя.
А вот настырного газетного рецензента почему-то заботит! Как и решение образа мисс Хардкасл в обеих его ипостасях - невестиной и служанкиной. Крикливые, базарные интонации в речи молодой аристократки смущают. Но не меньше смущают грубые краски и деревенская неуклюжесть леди, притворяющейся соблазнительной «малюткой из трактира». На что, собственно, купился Марло, влюбившись в придуманный хитроумной невестой образ, остаётся непрояснённым. Впрочем, лондонский денди настолько карикатурно стеснителен в общении с девушками своего круга, что, похоже, возможность «оторваться на всю катушку» с прислугой его ослепляет, оглушает и одурманивает. И уж окончательно расхрабрившись, герой А. Манохина вовсю кокетничает со зрительницами из первых рядов.
Поиграть с контрастами гламурного антуража галантного века (художница Ольга Сидорина воссоздаёт его образ в изысканных костюмах и затейливых напудренных париках) и раскованной стихией фарса, добавить в речевую палитру актёров толику пусть не слишком серьёзного, но узнаваемого «англичанства» режиссёр не счёл нужным. И от этого спектакль проигрывает, обнаруживая некоторую монотонность ритма и однообразие интонаций. Зрителю и хочется посочувствовать бедняжке мисс Невилл (арт. Нина Кранцевич), которая никак не может соединиться с возлюбленным Хэстингсом (арт. Дмитрий Гарнов), но истеричные, уличные «ноты» в партитуре роли мешают всем сердцем воспринять безвыходность положения юной леди.
Пожалуй, только Надежде Пахоменко, исполнительнице роли миссис Хардкасл в дуэте с Сергеем Денисовым, очень органичным в образе шалопая-переростка Тони Ламкина, удаётся быть не только блестящей фарсовой героиней, но и обнажить страдания слепо любящего материнского сердца.
В шумной, экспрессивной атмосфере спектакля, в актёрских перемигиваниях и заигрываниях со зрительным залом не очень отчетливо доносится действительно смешной, остроумный текст пьесы и её простой, очевидный смысл: как трудно быть самим собой, как сложно проявить живое и искреннее чувство к достойному партнёру, как легко ошибиться в мире, сотканном из условностей и предрассудков. Вполне современная и весьма интригующая тема, которую режиссёр, к сожалению, обошёл своим вниманием...
Наталья ПОЧЕРНИНА.
Газета «Смена», 2010 год.
08.10.2010, 1640 просмотров.
