Пресса
«Ах, война, что ты сделала, подлая...» (В. Ежов. "Соловьиная ночь")
На афише этого спектакля значится: «Посвящается 65-летию Великой Победы». Действие пьесы драматурга Валентина Ежова (а он хорошо известен как автор и соавтор сценариев к кинофильмам «Баллада о солдате», «Белое солнце пустыни», «Сибириада», «Это сладкое слово - свобода») происходит в первые победные дни мая 1945-го. Однако события драмы, разыгравшейся в небольшом немецком городке, сообщают о том, что вслед за свершившейся победой над гитлеровской Германией должна состояться и другая победа: любви над ненавистью, милосердия над жестокостью, благородства над низостью. И линия фронта в этом противоборстве пролегает не на земных полях сражений, а в душах человеческих.
Пьеса В. Ежова не отличается изощренностью сюжетных ходов, сложностью и многоплановостью характеров, психологизмом подтекстов отношений героев. Её сила в другом. Идейный пафос этого очень шестидесятнического произведения глубоко гуманистичен, и потому история о трагической любви русского парня и немецкой девушки, любви, у которой не могло быть продолжения, волнует и заставляет сопереживать сегодняшнего зрителя. Хотя, казалось бы, это в наше-то циничное время, щедрое на откровения по поводу исторической правды, а порой и кривды! Но проникновенный лиризм и острый драматизм «Соловьиной ночи», абсолютно чёткие нравственные акценты и ясность авторского отношения к событиям драматурга-фронтовика способны рассказать о времени и людях того времени больше, чем многотомные труды историков войны...
Режиссёр Игорь Ткачёв воссоздаёт пьянящую атмосферу победного мая. Соловьиная трель, разливающаяся над сценой, и томная мелодия фокстрота «Цветущий май» - всё это иллюстрирует радостный, полный надежд и обещания счастья крик воина-победителя: «Война кончилась!» Приметы того, что она, проклятая, кончилась, в спектакле «рассыпаны» ненавязчиво-зримо. Дурашливое ребячество молоденьких сержантиков, позволяющих себе вольности в одежде и разговорчики со старшиной не по уставу... По-военному строгие, но уже и по-весеннему кокетливые, прехорошенькие девушки-военнослужащие из комендатуры... Танцы на летней площадке уличного кафе... Сцена с немецкими музыкантами, которую очень проникновенно и точно ведут артисты В. Володин, А. Огурцов и А. Терехов, замечательна: старые «лабухи» чувствуют неловкость среди ликующих победителей, но ведь их просят играть! И искорка доверия, открытости, симпатии постепенно разгорается и преображает лица музыкантов. Мир так устал от грохота пушек - значит, теперь должна говорить музыка!
Музыка в спектакле «Соловьиная ночь» звучит часто, рождая ассоциации с музыкальными военными советскими кинолентами. Песенка Леонида Утёсова «Брянская улица» возникает несколько раз и, порой, как кажется, снижает лирико-драматический характер спектакля. Глубоко эмоционально и очень к месту поёт старшина Кузовков (арт. И. Нарожный) «Горит свечи огарочек», но оттого, что исполнение идёт под фонограмму, с верхней точки декорации, сцена, наполненная духом воинского братства, теряет свою органичность, а песня воспринимается как вставной концертный номер. Кроме того, Игорь Нарожный написал для спектакля прекрасную песню «Соловьиная ночь». И здесь «концертность» её подачи более оправданна - она звучит как кода сценической истории. Хотя, на мой взгляд, и в интимном, живом актёрском исполнении она бы не проиграла, а привнесла в финал спектакля ещё более пронзительную интонацию.
Режиссёрское тяготение к внешним эффектам порой разрушает им же, режиссёром, выстраеваемую атмосферу спектакля. Скажем, сцена, где французский профессор-лингвист (нар. арт. России Владимир Бондарук) и его дочь-танцовщица, возвращающиеся из концлагеря, приходят к советским военнослужащим. То, что под дорожным плащом девушки скрывается балетная пачка, можно принять за театральную условность. Но когда парный танец балерины и ефрейтора Катеньки (которую подруги долго уговаривали станцевать вместе с француженкой) поставлен так, что Катенька в середине номера уходит к зрителям, а Зизи продолжает исполнять «Лебедя» Сен-Санса (хотя, вообще-то, в тексте реплик речь идет о маленьких лебедях П. Чайковского), после чего следуют аплодисменты и не следует никакого эмоционального контакта двух девушек, прошедших - каждая свою - войну, это воспринимается как серьёзный режиссёрский промах. Сцена не имеет логического психологического завершения, красиво существует в спектакле и только.
Очень выразителен, как уже отмечалось, актёрский второй план, создающий атмосферу спектакля. Обаятельный, почти фольклорный образ старшины Кузовкова, настоящего «отца солдатам», рисует Игорь Нарожный. Колоритный в своей прямолинейности и однозначной отрицательности получается у Дмитрия Гарнова лейтенант Федоровский... Артист и режиссёр, словно следуя оценке этого персонажа, данной переводчицей Ниночкой («У вас нет данных быть военным»), делают офицера комендатуры «плохим парнем» с повадками мелкого фраера. Объёмно, интересно, в динамике играет полковника Лукьянова, начальника гарнизона, заслуженный артист России Виталий Бгавин. К финалу второго акта побочная тема сюжета, тема настоящего русского офицера - благородного, честного, справедливого, спасающего от трибунала сержанта Бородина, вероятно, ценой собственной карьеры и свободы, - становится ведущей в спектакле.
Лирическая тема пьесы В. Ежова - очень нежная, трепетная, щемящая и, воплощая её, очень важно акцентировать все этапы развития отношений Петра Бородина и Инги, наполнить их правдой живых чувств. Дебютанты нынешнего сезона Антон Блискунов и Нина Кранцевич поступательно движутся к этому, в чем им помогает обаяние молодости, юношеская органика. Однако хотелось бы видеть больше режиссерского участия именно в работе над поиском тонких нюансов актерского исполнения. Кульминационный момент лирической истории, когда Петр и Инга открыты друг для друга, захвачены стихией цветения «соловьиного сада» и половодьем чувств, происходит опять-таки на самом верху сценических «лесов», под покровом поднявшегося белого полотнища. Зрители едва различают мельтешение двух фигурок и слышат фонограммный (снова!) диалог влюблённых. А хотелось бы видеть глаза актёров, следить за их естественными, непосредственными реакциями, слышать живые интонации, здесь и сейчас рождающиеся. Увы, то ли режиссёр побоялся открыть молодых артистов в этой сцене, то ли ему показалось, что так будет красивее, эффектнее и возвышеннее...
Разговор о войне без войны на сцене, предложенный театром зрителю в спектакле «Соловьиная ночь», сегодня очень важен. Необходимо говорить о том, что война разрушает не только города и сёла, но отношения человеческие, сеет страх, недоверие, отчужденность, которые так нелегко преодолеть. И говорить об этом лучше негромко, без истерик и красивостей, но проникновенно и лирично, как того и требует пьеса Валентина Ежова.
Наталья ПОЧЕРНИНА.
Газета «Смена», 2010 год.
04.09.2010, 2725 просмотров.
