Щепкину посвящается (2008 г.)

Выпуск №3-113/2008, Фестивали

Открылся фестиваль традиционно — возложением цветов к памятнику М. С. Щепкина, уютно расположившемуся у самого входа в театр. Сидит Михаил Семенович в кресле и пытливо поглядывает на зрителей, словно спрашивая: «А вы? Любите ли вы театр? Любите ли вы его так, как люблю я?..»

В Белгороде театр любят, своим театром, носящим имя великого русского артиста, гордятся, спектакли смотрят по несколько раз, а во время фестивалей или гастролей ревниво сравнивают и нередко эти сравнения оказываются в пользу своего, родного театра. И в этом нет никакого «местечкового оттенка»: Белгородский театр по самому серьезному счету — сегодня в числе лучших российских театров. Премьеры последних лет — красноречивое тому свидетельство. Вот и в седьмом фестивале зрителей ожидала встреча с премьерой — спектаклем «Завороженное семейство» Л. Н. Толстого в постановке Бориса Морозова. Но об этом спектакле — чуть позже.

Открывался фестиваль спектаклем «Васса Железнова» М. Горького МХАТа им.М.Горького с блистательной Татьяной Дорониной в главной роли (постановка Б. Щедрина). Спектакль традиционен, отнюдь не нов и никаких театральных открытий в нем, пожалуй, не сыщешь. Но вот Васса Железнова в исполнении Дорониной — это, без преувеличения, серьезное событие. Известные всем и каждому мягкие, «крадущиеся» интонации Татьяны Дорониной в сочетании с могучим характером той, кому не случайно Горький дал фамилию Железнова, как-то особенно обострили слова классика о «человеческой женщине». Татьяна Доронина сыграла совсем не старую, красивую, яркую женщину, чья жизнь уже давно проиграна, но от попыток продлить ее по-своему Васса и не думает отказываться. И смерть ее, мгновенная и неожиданная, решена режиссером и актрисой без привычного надрыва — Васса уходит из гостиной, не на наших глазах угасает этот мощный, строптивый характер...

И еще два спектакля из Москвы стали участниками фестиваля — «Невидимки» Л. Зорина Театра им.М.Н.Ермоловой (постановка В. Андреева) и «Волки и овцы» А. Н. Островского Центрального академического театра российской армии (постановка Б. Морозова).

«Невидимки» Леонида Зорина — пьеса на двоих о человеческом одиночестве и необходимости людей друг в друге. Телефонные разговоры мужчины и женщины, из которых состоит пьеса, заставляют зрителей сопереживать самому течению жизни, как она складывается. Владимир Андреев и Мария Бортник играют замечательно — удивительно просто и ясно — так, что каждый вправе задуматься и о своей жизни, и о своих ошибках и просчетах. Очень простая, но какая светлая история!..

«Волки и овцы» в постановке Бориса Морозова — фейерверк юмора, иронии, но и глубоких размышлений режиссера о нашей сегодняшней жизни, где нашлось место всему тому, что мы еще совсем недавно числили по разряду «их нравов». Надо отдать должное выразительной сценографии старейшего театрального художника Иосифа Сумбаташвили и не менее выразительной, легкой и ироничной музыке композитора Рубена Затикяна — все это вместе создает атмосферу спектакля, который зрители смотрят с неподдельным удовольствием, наслаждаясь мастерством Алины Покровской (Мурзавецкая), Николая Лазарева (Аполлон Викторович), Ольги Дзисько (Анфуса Тихоновна), Юрия Сазонова (Горецкий), Юрия Комиссарова (Павлин Савельич), Татьяны Морозовой (Глафира), Людмилы Татаровой(Купавина)...

Еще одна работа Бориса Морозова была представлена Белгородским государственным академическим драматическим театром им.М.С.Щепкина. Едва ли не впервые в истории русского театра эта незавершенная пьеса Л. Н. Толстого поставлена на сцене. Недооцененная литературоведением, считающаяся в творчестве Толстого не самой большой удачей, многими исследователями просто умолчанная, пьеса «Зараженное семейство» (именно так называется она у писателя) в нашем восприятии находится где-то на обочине главных жизненных интересов Льва Николаевича. А вот Борис Морозов ощутил в ней подлинную, невымышленную важность и современность, вернув «Зараженному семейству», можно сказать, полноту жизни.

Написанная в 1863-1864 годах, эта пьеса явилась своего рода участием в полемике, охватившей в тот момент русское общество. В той самой полемике, в которой приняли участие И. С. Тургенев «Отцами и детьми», Н. С. Лесков романами «Некуда» и «На ножах», Н. Г. Чернышевский романом «Что делать?» и в которой мы ошибочно считали не принимавшим участие Л. Н. Толстого. А он сказал свое слово — сильно, веско, с болью и долей провидения. Если более поздняя его пьеса «Власть тьмы» посвящена «тьме страстей», то «Зараженное семейство» повествует о «тьме идей», которая так же властвует над человеком, над обществом.

Борис Морозов поднял огромный культурный пласт, который, как казалось, давно уже стал никому не интересен, но оказалось, что он представляет невымышленную важность. Ведь и мы сегодня подпали под эту «власть тьмы идей», объясняя веяниями нового века все то, что не укладывается в наши привычные понятия морали, нравственности... Сменив толстовское название на«Завороженное семейство», Борис Морозов не погрешил против главной мысли писателя: если тогда Толстому казалось (именно — казалось), что семейство заражено новыми идеями, то сегодняшний взгляд на пьесу дает все основания думать о завороженности — своеобразном гипнозе, которому подверглись добрые, милые, порядочные члены семейства. Этот гипноз начинает действовать буквально с первых минут начала спектакля, когда раздаются мерные удары колокола, а в рамках на стене появляются лица, фигуры и в какой-то момент все начинают говорить одновременно. Новые идеи, старые идеи, их столкновения, взаимодействия, взаимоотталкивания... Все это было, есть и пребудет всегда, но почему становится вдруг так больно от этого вечного человеческого неумения извлекать уроки из давней и недавней истории, из опыта многих и многих поколений?..

Иван Михайлович Прибышев, глава семейства, в мастерском исполнении Виталия Старикова — человек, который всей душой тянется к новому, свежему, восхищаясь порой: «Вот он, новый-то век!..», но невозможно отделаться от ощущения, что он постоянно испытывает какое-то смущение перед носителем новых идей Венеровским (интересная, хотя еще не до конца отшлифованная работа Игоря Ткачева) — позже и подобный характер, и подобное настроение будут положены Л. Н. Толстым в основу образа Левина в «Анне Карениной», а Прибышев — лишь проба, но какая сильная, какая мощная в интерпретации режиссера и артиста проба!.. А его жена, мягкая, кроткая Марья Васильевна, изумительно сыгранная Мариной Русаковой, — некий прообраз Долли...

Те, кто тесно связан с новыми идеями, — Венеровский, эмансипированная Катерина Матвеевна (блистательная работа Вероники Васильевой!), учитель Твердынский (интересная роль А. Манохина) — показаны крупно, размашисто, нахраписто: они-то убеждены, что будущее принадлежит им, что ими «заворожены» обыватели типа Прибышевых, Николаевых и прочих сторонников старых устоев!..

Об этом спектакле очень интересно думать, рассуждать — жаль, что размеры очерка о фестивале не дают такой возможности.

Белгородский театр показал на фестивале еще один спектакль — «Весеннюю грозу» ТенессиУильямса в постановке московского режиссера Александра Огарева. Об этом спектакле мне довелось уже писать в «Страстном бульваре, 10», но с радостью отмечаю, что и год спустя «Весенняя гроза» не утратила своей яркой и живой атмосферы, артисты играют так же сильно, как и на премьере.

Очень глубокое впечатление произвел спектакль Ульяновского областного драматического театра им. И.А.Гончарова «Король Лир» У. Шекспира (постановка Ю. Копылова). Постоянный соавтор Копылова сценограф С. Шавловский оформил спектакль таким образом, что огромный красный шар, нависающий над персонажами, не только постоянно привлекает внимание, но и задает бесчисленное количество загадок, которые, кажется, невозможно не разгадывать. Он кажется то земным шаром, то гигантской лампой, в свете которой театрализуется весь быт королевского двора, то своеобразным китайским фонариком, бросающим свои отсветы на трагедию Лира...

Поразительно играет короля Лира Борис Александров! Вся палитра переживаний — от веселого карнавала, в котором ряженые в яркие плащи дочери должны изливаться отцу в своей любви, от пышного торта, изображающего карту государства и кромсаемого ножом, до страшных, трагических прозрений и... финального глубокого обморока. Король Лир в этом спектакле не умирает — он теряет сознание, сидя на троне, а перед ним стоит телега, на которой лежат три его мертвые дочери, словно соединились вновь куски того самого торта...

Режиссер почти уникальной сегодня культуры и мощи мышления, Юрий Копылов выстроил свой спектакль, с одной стороны, вполне традиционно, с другой же — заложив в него огромный культурный пласт: брейгелевские слепые, появляющиеся на сцене, телега, везущая через подмостки то одну, то другую дочь, как предчувствие их конца, Эдмонд Глостер (Д.Верягин), произносящий свой главный монолог: «Природа, ты одна — моя богиня...», подняв лицо к красному шару, причудливо освещающему его, граф Глостер (С.Кондратенко), Освальд (В.Савченко), трактованные без пафоса и прочих излишеств, нередко сопровождающих характеры этих персонажей, смерть Реганы (Ю.Ильина) на фоне битвы братьев Глостеров, Лир, с трудом везущий телегу с мертвыми дочерьми и вскрикивающий: «Навек!.. Навек!..»...

Этот спектакль вызывает сильнейшее эмоциональное переживание и желание думать, вспоминать о нем спустя и долгое время. Впрочем, почти все спектакли Юрия Копылова всегда отличались этим...

Интерес публики и критиков вызвал также «Ревизор» Н. В. Гоголя Калужского областного драматического театра (постановка Александра Плетнева). Об этом спектакле мне тоже доводилось писать на страницах «Страстного бульвара, 10», поэтому отмечу лишь несколько моментов.

Во-первых, явно на пользу спектаклю (его ритму, атмосфере) пошло то, что в роли Городничего выступил не приглашенный из Москвы Валерий Золотухин, а замечательный артист Калужского театра Сергей Лунин — его Сквозник-Дмухановский воспринимается не как «вставной персонаж», а как плоть от плоти этого городка, от которого «три года ни до какой границы не доскачешь». Со всеми здесь у него свои отношения, свои завязки, свои счета. Лукавый и подобострастный одновременно, этот Городничий отнюдь не дурак — он любого умника за пояс заткнет! Тем обиднее его просчет — да уж, на всякого мудреца, как известно, довольно простоты...

Во-вторых, заметно выросли со дня премьеры молодые исполнители — Д. Денисов (Хлестаков),И. Корнилов (Осип), Л. Клец (Шпекин), И. Кумицкий (Бобчинский), увереннее, сильнее стало играть и прекрасное старшее поколение — Е. Соколова (Анна Андреевна), С. Корнюшин (Лука Лукич), Е. Сумин (Ляпкин-Тяпкин), М. Пахоменко (Земляника), М. Кузнецов (Добчинский), В. Логвиновский (превосходный, чрезвычайно выразительный Гибнер)...

Что же касается остальных спектаклей, показанных на фестивале... Наверное, лучше всего было бы сделать вид, что их не было. Но, как говорится, из песни слова не выкинешь. Российский государственный академический театр драмы им. Федора Волкова (Ярославль)переживает сегодня не лучшие свои времена. Лишившись в течение короткого времени главного режиссера и директора, благополучный еще совсем недавно театр находится сегодня в явной растерянности. Ничем иным не объяснишь приезд на фестиваль спектакля «Поминальная молитва» Г. Горина (постановка Дениса Кожевникова). Самоигральная пьеса, которую трудно испортить, прозвучала на этот раз с подмостков на удивление уныло. Ощущение возникло такое, что артисты самостоятельно разобрали ее и кое-как слепили действие. И хотя достаточно выразительно играют в спектакле В. Асташин (Тевье), Т. Гладенко (Голда), И. Коврижных(Мотл), В. Соколов (Лейзер), сказать о спектакле решительно нечего — он лишен того, без чего пьеса Григория Горина теряет всякий смысл: атмосферы и энергетики...

Не порадовал и Тамбовский государственный драматический театр. Моноспектакль замечательного артиста Юрия Томилина «Русский актеръ. Биография» сделан без режиссера, а от того — без необходимого строгого отбора материала, без движения образа. Что же касается спектакля «Любовь и разочарование молодого человека» по роману И. А. Гончарова «Обыкновенная история» в постановке Бориса Голубицкого — спектакль отличается несомненной высокой культурой, давно известной любовью прекрасного режиссера к русской классике и умением современно интерпретировать ее, но... что-то не сложилось, не получилось ни любви, ни разочарования юного Александра Адуева (Н.Логинов), а просто смена картинок, словно в калейдоскопе. Инсценировка Виктора Розова, которая давно уже сама по себе стала классикой, подверглась некоторым изменениям, которые обескровили ее, «облегчив» ряд сцен. Хотя было бы несправедливым не отметить очень интересную и выразительную сценографию художника Б. Голодницкого.

И наконец, самое большое разочарование этого фестиваля — спектакль «Дорогая Памела» Д. Патрика Вологодского государственного драматического театра (постановка Зураба Нанобашвили). Поставленный как бенефис замечательной артистки Светланы Трубиной(Памела Кронки), этот спектакль совершенно пуст и трафаретен — ни одного, хотя бы самого маленького открытия в прочтении трогательной пьесы о людях-изгоях, ничего живого в персонажах (кроме самой Памелы)... Поистине удручающее зрелище, о чем говорили все критики на финальной конференции.

Итак, до следующего фестиваля осталось всего каких-то два года — ничто, по сравнению с Вечностью. И деятельный, энергичный и никогда не унывающий директор Белгородского театраВиктор Иванович Слободчук со своей верной помощницей, завлитом театра Людмилой Кондратьевой уже начинают обдумывать — каким ему быть? Если бы это зависело только от них, можно было бы с уверенностью предположить, что все будет замечательно. Но судьба фестиваля зависит от большого количества государственных людей, поэтому давайте пожелаем им подумать над тем, какое подношение преподнести великому русскому артисту, памятник которому не просто красуется у дверей театра, а заставляет помнить, всегда помнить о судьбе русского театра...

Старосельская Наталья,
журнал "Страстной бульвар, 10"